Очерк 6-й.
Повседневная жизнь на фоне «великих потрясений» (продолжение)

Параллельно со школьными в первые годы Советской власти в Лебедяни и его уезде появились и многочисленные внешкольные учреждения, большая часть которых была ориентирована на профессионально-техническое образование: культурно-просветительские кружки (в 1920 г. их насчитывалось 52); музыкальная школа, в которой училось 75 человек; различные курсы – библиотечные, делопроизводительские, радиотелеграфные, электромонтёрные, сельскохозяйственные, дошкольного образования, медицинских сестёр и братьев, лесного дела и другие. По официальным сведениям в 1920 г. работой по внешкольному образованию было занято 1 742 человека!⁸⁷¹ Большая часть вышеперечисленных заведений и курсов создавались по частной инициативе и на коммерческой основе, а после отъезда из Лебедяни высококвалифицированных специалистов и преподавательских кадров, почти все они прекратили своё существование. Уже в мае 1921 г. заведующий УОНО А.И. Благонравов жаловался, что «за отсутствием достаточного количества средств, при малых ассигновках, работу упрофобра широко развить не представляется возможным».⁸⁷² На 1 января 1923 г. в г. Лебедяни числилась всего одна профшкола на 30 учеников-мальчиков при трёх преподавателях и 6 профессиональных курсов.⁸⁷³

Примечание 871. Третий красный Октябрь. – Лебедянь, 1920. С. 19. Конец примечания.

Примечание 872. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 28. Д. 261. Л. 123 об. Конец примечания.

Примечание 873. Тамбовская губерния в новых границах (1 февраля 1923 года). Статистический обзор с картой и списком волостей. – Тамбов, 1923. С. 98, 100. Конец примечания.

7 ноября 1918 г. в газете «Известия Лебедянского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» была опубликована статья, которая начиналась так: «Товарищи крестьяне и рабочие! До чего много темноты, невежества среди нас. Живём мы в бедности, в грязи. Драка среди нас, пьянство, всякие безобразия. Вообще жизнь наша плохая. До сих пор старое царское правительство и буржуазия угнетали нас, не считали нас за людей, вырывали последний кусок изо рта трудового человека… Свет знания был далёк от трудового народа. Помещики и капиталисты боялись допускать трудовой народ к просвещению. Из тёмного народа им легче было выжимать соки, легко было драть с него семь шкур…».⁸⁷⁴ Верно оценивая социальное состояние села, автор делает ложный вывод о целенаправленной политике «затемнения» народных масс, о том, что «буржуазия при помощи своего образования так устроила дело, что трудовой люд своими собственными руками держал себя в цепях».

Примечание 874. Цит. по: Все лучшее – детям // ПО. 6 ноября 1979. Конец примечания.

Советский агитационный плакат.

На самом деле, проблема была хорошо известна дореволюционным властям и они уже с конца XIX в. предпринимали меры по просвещению сельского населения – открывали школы грамотности, содействовали созданию культурно-просветительских обществ и т.д. 26 октября 1902 г. на заседании Лебедянского уездного Комитета о нуждах сельскохозяйственной промышленности земский деятель А.Р. Кошелев высказывался:

«При беглом и поверхностном обзоре нашего крестьянского хозяйства невольно обращает на себя внимание тот низкий уровень развития, который царит у нас в массе. И чем более вы присматриваетесь, чем больше вы изучаете наше крестьянское хозяйство, тем более ваше первоначальное впечатление подтверждается; и, несомненно, каждому более или менее внимательному наблюдателю, который себя посвятил бы на изучение нашего сельского хозяйства, станет ясно, что самая главная причина падения хозяйства и того беспомощного состояния, в котором оно несколько лет находится, кроется в том низком уровне развития, в котором пребывает до сих пор крестьянское население… А потому раньше, чем вырабатывать ту или иную меру для поднятия той или другой отрасли народного хозяйства, нужно выработать и провести в жизнь главную меру, способствующую к поднятию народной культуры; без этого все меры будут равносильны гласу вопиющего в пустыне. Конечно, первая и единственная ступень к этому – школа, народная школа… Нужна школа в самом широком смысле этого слова, как в качественном, так и в количественном».⁸⁷⁵

Примечание 875. Труды местных Комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Т. 41. Тамбовская губерния. – СПб., 1903. С. 288, 289. Конец примечания.

По данным демографическо-профессиональной переписи 1920 г. в Лебедяни из 5 298 человек населения⁸⁷⁶ были грамотными 3 714 (70,1%), в Лебедянском уезде из 180 600 человек населения – грамотных было всего 41 069 (22,7%).⁸⁷⁷ Безусловно, эти статистические данные не могли остаться без внимания властей, тем более что объявленная вслед за социальной ещё и «культурная» революция, предполагала существование у населения определённого образовательного минимума. По всей стране в соответствии с декретом Совнаркома от 26 декабря 1919 г. в срочном порядке начали создаваться пункты ликвидации неграмотности. В январе следующего года постановлением губисполкома №127 декларировалось: «Все граждане Тамбовской губернии в возрасте от 8 до 50 лет включительно обязаны обучиться грамоте на родном для них языке, в порядке государственного принуждения в течение 1920-1921 гг.», а всем уездным исполкомам предписывалось «оказывать комиссиям по ликвидации безграмотности всемерное содействие». «Государственное принуждение» при этом подразумевало, что уклоняющиеся от обучения в городах лишались продуктовых карточек, а в селениях привлекались к принудительным работам сроком до 3-х месяцев.⁸⁷⁸

Примечание 876. Численность населения города без пригородных слобод. Конец примечания.

Примечание 877. Тамбовская губерния в новых границах (1 февраля 1923 года). Статистический обзор с картой и списком волостей. – Тамбов, 1923. С. 2. Конец примечания.

Примечание 878. Культурное строительство в Тамбовской губернии. 1918-1928. Сборник документов и материалов. – Воронеж, 1983. С. 69-70. Конец примечания.

Ликвидация неграмотности в основном носила характер чрезвычайщины: стали срочно открываться школы грамотности, формироваться преимущественно из молодёжи группы ликвидаторов и открываться дополнительные курсы для обучения последних. Менее чем за год в Лебедянском уезде, имеющем 220 сел, появилось 225 школ для взрослых. Беспрецедентные темпы этого процесса имели и оборотную сторону – в то время как для получения стабильных знаний необходимо систематическое обучение, «кавалерийский» подход в деле решения этой проблемы давал весьма и весьма скромные результаты. К разряду грамотных автоматически причислялись все, кто едва научился читать и писать. Заведующий УОНО А.И. Благонравов докладывал: «В прошлый зимний сезон (1920-1921 гг. – авт.) через школы грамотности пропущено 12 000 человек, из коих 6 000 вполне грамотные. Работа проделана колоссальная, если учитывать отсутствие ликвидаторов, керосина и учебных пособий. Особенно удачно прошёл первый выпуск школ грамотности в силу существования приказа о применении репрессивных мер к дезертирам (т.е. уклоняющимся от обучения – авт.), и глубоко зимний период».⁸⁷⁹ К этим словам следует добавить, что уклонялись от обучения не только обучаемые, но и сами учителя. Так в 1920 г. заместитель председателя Лебедянского уисполкома Д.А. Захаров отметил, что в связи с тяжёлым материальным положением от выполнения своих обязанностей «сбежало» до 50% школьных работников.⁸⁸⁰

Примечание 879. Третий красный Октябрь. – Лебедянь, 1920. С. 19; ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 28. Д. 261. Л. 123 об. Конец примечания.

Примечание 880. Третье губернское совещание председателей уисполкомов Тамбовской губернии. Стенографический отчёт. – Тамбов, 1920. С. 69. Конец примечания.

Непременным атрибутом образования в широком смысле являются книги. Если в дореволюционной Лебедяни местное дворянство имело возможность и желание их приобретать, то в практически неграмотной деревне единственной возможностью услышать «книжное слово» было посещение народных чтений, устраиваемых при библиотеках. В 1897 г. такие библиотеки появились в Лебедянском уезде в сёлах Губино, Слободка, Грязновка и некоторых других. Первая библиотека в Лебедяни появилась в 1868 г. при купеческом клубе, а общедоступная открылась только в 1898 г. при городской управе. Позже к ним присоединилась ещё одна публичная библиотека, открытая Общественным собранием.⁸⁸¹

Примечание 881. Акимов В. Слово книжное есть свет духовный. Из истории книги в Лебедянском уезде // ЛВ. 3 июня 2003; Акимов В.В. Лебедянь от А до Я. Из блокнота краеведа. – Липецк, 2005. С. 16-17, 103-106. Конец примечания.

Расширяя уездную образовательную сеть, инспектор народных училищ Н.В. Пустошнов заботился и о книжных собраниях. Накануне революционных событий библиотеки имелись почти при каждом учебном заведении уезда и регулярно пополнялись за счёт средств городского и земского самоуправления, а также частных лиц. Например, в январе 1917 г. Лебедянское земское собрание возбудило ходатайство перед Министерством народного просвещения о присвоении библиотеке при земской школе с. Мочилки имени Е.А. Кузьминой, передавшей по завещанию тысячу рублей на развитие школьных библиотек уезда.⁸⁸²

Примечание 882. ТЗВ. №21. 1917. Конец примечания.

В 1918 г. новая власть вместе с имуществом местных помещиков национализировала и большое количество книжных собраний, которые имелись при многих усадьбах. В городские и сельские библиотеки в это время поступило огромное количество книг, которые перед распределением силами вновь созданной организации – коллектора – были тщательно пересчитаны, учтены и отсортированы. Некоторые издания при этом были изъяты из собраний как «устаревшие», что на самом деле было сделано по идеологическим соображениям. Поскольку специалистов для работы в пополнившихся библиотеках не было, вероятно, в конце 1918 г. при поддержке уездного отдела народного образования в Лебедяни были открыты специальные библиотечные курсы. Их руководителем стал сын бывшего уездного комиссара Временного правительства Ю.А. Флеровский,⁸⁸³ заведовавший одновременно и городской библиотекой.

Примечание 883. См. о нём 7-й очерк. Конец примечания.

В 1920-1921 гг. в Лебедянском уезде существовали 41 библиотека и 57 изб-читален, работали 3 передвижные сельскохозяйственные библиотеки, активно мобилизовывались чтецы в селения, в которых не было библиотек. Однако здесь необходимо обратить внимание на то, что все просветительские мероприятия большевиков имели политическую окраску, а все без исключения культурные учреждения представляли собой ни что иное, как агитационные пункты, обеспечивающие идеологическое влияние на народные массы.⁸⁸⁴

Примечание 884. Никольский Б. Советы и народное образование // Третий красный Октябрь. – Лебедянь, 1920. С. 19; ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 28. Д. 261. Л. 123 об. Конец примечания.

Если чтение книг являлось привилегией более или менее образованного человека, то в «потреблении» газетной информации были заинтересованы абсолютно все, включая неграмотное крестьянство. Газета в то время была единственным источником, откуда население черпало сведения о быстро меняющихся событиях в стране и мире. Кроме того, прочитав газету её можно было использовать на «самокрутки» – другой бумаги в деревне не было.

До революции в Лебедяни газеты не издавались, и граждане пользовались только губернскими изданиями, такими как «Тамбовские губернские ведомости», «Тамбовские епархиальные ведомости», «Тамбовский вестник», «Тамбовский край», «Тамбовский земский вестник».⁸⁸⁵ Первая местная газета «Известия Лебедянского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» вышла из печати в начале октября 1918 г. Из-за дефицита бумаги она издавалась нерегулярно, 1-2 раза в неделю, а в некоторые недели и вовсе не выходила. В связи с этим в конце 1918 г. в Москву была командирована член редколлегии Н.П. Голембовская,⁸⁸⁶ которая обратилась за помощью в областной комитет РКП(б). Последний поддержал начинание лебедянских коммунистов и обратился в Главбумаг с просьбой о выделении 200 стоп газетной бумаги, мотивируя необходимость «выхода правильной советской газеты» тем, что «через Лебедянский уезд в большом количестве возвращаются военно-пленные, а также в связи с наблюдавшимся в последние время движением (читай: крестьянскими выступлениями – авт.) в Тамбовской губернии».⁸⁸⁷ Впрочем, содержанием Лебедянской газеты не все читатели были довольны. Так, вышедший 31 января 1919 г. номер «Известий» был встречен «крайне отрицательно» местными красноармейцами, интересующимися не партийной риторикой, а «текущим моментом, и нуждами оставленных ими семейств, и фактами об оставленной ими жизни, и мерами, принимаемыми для улучшения жизни трудового населения».⁸⁸⁸

Примечание 885. Лебедянский край на страницах Тамбовской прессы (1838-1916). Автор-составитель Ю.П. Первицкий. – Тула, 2011. Конец примечания.

Примечание 886. Голембовская Надежда Петровна (1898–1957). Родилась в Москве в дворянской семье. Окончила гимназию в 1915 г. Член РКП(б) с мая 1917 г. В 1915-1917 гг. работала в Московском лазарете №1692, в 1917-1918 гг. инструктором Моссовета. В 1918 г. – начале 1919 г. находилась в Лебедяни, где была членом редколлегии газеты «Известия Лебедянского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов». В конце марта 1919 г. прибыла в Севастополь по заданию ЦК КП(б)У для ведения подпольной работы (вместе с Ю.М. Крупчинским). Имела псевдоним – «Яновская». Владея иностранными языками, писала тексты листовок для французских матросов и греческих солдат. В 1919-1921 гг. участвовала в боевых действиях на Южном и Юго-Западном фронтах – политрук, боец отряда особого назначения. В 1921-1925 гг. работала секретарём в Наркомвнешторге, в 1925-1926 гг. плановиком «Экспортхлеба», в 1927-1928 гг. партследователем контрольной комиссии ВКП(б) в Ялте, в 1928-1930 гг. заведующей партмассовой секции Госиздата в Ялте. С 1931 г. по 1936 г. училась в Московском инженерно-экономическом институте, в 1936-1941 гг. работала инженером «Главстройдревмаша», в 1941-1942 гг. начальником спецотдела «Мособлдревсоюза». С 1942 г. по 1949 г. была цензором в Мособлгорлите, а затем Главлите. Персональный пенсионер Союзного значения с 1 августа 1954 г. См.: ГАНИЛО. Ф. 155. Оп. 2. Д. 67. Л. 3.; Руман-Поляков Б.А. Работа в Севастополе в период с сентября 18 по май 1919 года // Революция в Крыму. – Симферополь, 1923. № 2. С. 99; ГАРФ. Ф. А-539. Комиссия по персональным пенсиям. Оп. 5. Д. 3137. Л. 12-13 об. Конец примечания.

Примечание 887. ГАНИЛО. Ф. 155. Оп. 2. Д. 67. Л. 3. Конец примечания.

Примечание 888. ГАНИЛО. Ф. 155. Оп. 2. Д. 81. Л. 17. Конец примечания.

После нашествия мамонтовцев эта газета перестала издаваться. Однако на заседании комитета Лебедянской организации РКП(б) 25 ноября 1919 г. секретарь укома И.А. Пашинцев поднял вопрос о том, что «в связи с прекращением пассажирского движения и скудными почтовыми сношениями, уезд почти совсем не снабжается периодической печатью, что заставляет думать о возобновлении бывшего издания Бюллетеней и превращения их в газету, выходящую хотя бы 2 раза в неделю». Собрание поддержало это заявление и постановило признать возобновление издания необходимым. Была избрана редколлегия будущей газеты в составе В.Т. Попова, И.А. Пашинцева и Д.А. Захарова, а в уисполком отправлено прошение об ассигновании 525 тыс. рублей до 1 января.⁸⁸⁹

Примечание 889. ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 216. Л. 104. Конец примечания.

Первый номер газеты, которая по предложению И.А. Пашинцева стала называться «Трудовой клич», вышел 6 мая 1920 г. тиражом 1 тыс. экземпляров.⁸⁹⁰ Два раза в месяц в ней печаталась пользовавшаяся большой популярностью страничка укома РКСМ под названием «Юношеская правда».⁸⁹¹ Вероятно в конце 1922 г. газета прекратила своё существование.

Примечание 890. В это же время стала издаваться газета «Красная деревня», единый партийный и советский орган трёх уездов Тамбовской губернии – Лебедянского, Липецкого и Усманского. См.: Рыжков Ю.А., Акимов В.В. «Орган обшественно-политической и педагогической мысли». Из истории газет г. Лебедяни // Записки ЛОКО. Вып. 4. – М., Липецк, 2005. С. 78-86. Конец примечания.

Примечание 891. ГАСПИТО. Ф. П-1205. Оп. 1. Д. 139. Л. 54 об. Конец примечания.

Не смотря на востребованность населением газетного слова, по многим причинам они очень плохо доходили до своей аудитории. В начале февраля 1919 г. красноармейцы, расквартированные в Сезеновском монастыре, выражали неудовольствие количеством присылаемых изданий: «На 150 красноармейцев присылают один № Известий Центрального исполнительного комитета, 2 № «Бедноты», 2 № «Коммунара», 10 экземпляров 1-го № Лебедянских известий».⁸⁹² Не изменилась ситуация и в 1922 г. А.И. Благонравов на губернском совещании заведующих агитпропами укомов РКП(б) 29 апреля отмечал: «Очень скверно обстоит дело с снабжением газетами: приходят очень поздно и неаккуратно, много газет пропадает. Деревня газетами не снабжается – нет средств».⁸⁹³

Примечание 892. ГАНИЛО. Ф. 155. Оп. 2. Д. 81. Л. 17. Конец примечания.

Примечание 893. Бюллетень Тамбовского губернского комитета РКП(б). № 6. – Тамбов, 1922. С. 30. Конец примечания.

В начале XX в., и городские обыватели, и крестьяне чётко осознавали свою принадлежность к Православной вере. Религиозные традиции были не просто составной частью культуры русского народа – они органически вплетались в канву повседневной жизни. Семейно-брачные отношения, этические нормы поведения, формы проведения досуга, различные виды взаимопомощи формировались и приобрели присущие им черты под воздействием Православия.⁸⁹⁴ Вера Христова зримо и незримо сопровождала русского человека от рождения до смерти, а царь-батюшка, помазанник Божий, был одним из бытовых символов этой веры. Поэтому весьма странным представляется тот факт, что Февральская революция 1917 г. Тамбовским епархиальным духовенством была встречена с симпатией, а в адрес Святейшего Синода посыпались приветственные телеграммы с выражением радости по поводу свершившихся событий. На удивление легко местные священнослужители расстались с тем строем, который веками поддерживал и покровительствовал церкви.

Примечание 894. Кузнецов С.В. Вера и обрядность в хозяйственной деятельности русского крестьянства // Менталитет и аграрное развитие России. XIX – XX вв. – М., 1995. С. 293. Конец примечания.

Верующие Лебедяни и его уезда пережили события 1917 г. без особых потрясений, если не считать прогремевшего в декабре на всю епархию убийства священника с. Большие Избищи Н. Некрасова, о чем выше мы уже говорили. Церкви исправно посещались населением, праздники праздновались, детей крестили, молодые венчались, покойников отпевали, а командование 213-го запасного пехотного полка по-прежнему приглашало священников для чтения Закона Божия молодым солдатам учебной команды.⁸⁹⁵ Новым веянием, правда, было обращение псаломщиков Лебедянского уезда к Тамбовскому архиерею с просьбой разрешить участвовать в местной милиции в свободное от службы время. Возможно, такое разрешение было и получено, так как псаломщики к священному сану не относились. Один из них позже вступил в партию большевиков и занимал ответственные руководящие посты.⁸⁹⁶

Примечание 895. В материалах архива полка сохранилась переписка полкового адъютанта со священником Соборной Казанской церкви о. Иоанном Вишневским о времени проведения уроков Закона Божия в марте-апреле 1917 г. См.: РГВИА. Ф. 7907. Оп. 2. Д. 204. Л. 58-62. Конец примечания.

Примечание 896. Речь идёт о бывшем псаломщике Троекуровского женского монастыря А.И. Благонравове. Конец примечания.

Лебедянский Новоказанский собор.

Кривошеин Николай Викторович