Комиссары Временного правительства

Революционные события 1917 г. вызвали невиданную ранее в России борьбу за власть, как на общегосударственном уровне, так и на местном. За неё боролись самые различные организации и учреждения: старые городские думы и земские управы, новые общественные исполнительные комитеты, советы и комиссары Временного правительства. В одних губерниях было полное безвластие, в других власть оказывалась в ведении какого-либо одного органа, в третьих – двоевластие, в четвертых – троевластие, а в пятых – претендентов на власть было столько, сколько более или менее активно действовало организаций и учреждений. Однако наиболее реальными претендентами на местную власть в 1917 г. оказались общественные исполнительные комитеты, институт комиссаров Временного правительства и советы.

Сразу после Февральской революции власть на местах получили общественные исполнительные комитеты. По сведениям МВД в нашей стране тогда насчитывалось 79 губернских, 650 уездных и более 9000 волостных комитетов. По своей массовости с исполнительными комитетами не могла сравниться ни одна существовавшая тогда управленческая структура. Они были олицетворением революционной активности народа, инструментом, организационно оформившим движение масс. Общественные исполнительные комитеты уже в момент своего создания заявляли о том, что берут власть в свои руки. И эту власть признали все, кроме Временного правительства. Оно относило их к обычным общественным организациям и тем самым лишило правового оформления и финансовой поддержки.

Одновременно с комитетами возникли и действовали советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Всего в стране весной 1917 г. их было свыше 700. Они оказались на левом фланге революционного потока и представляли интересы самой радикальной части общества. Советы и общественные исполнительные комитеты находились в разных, но непосредственно соприкасавшихся политических станах: первые представляли леворадикальный, а вторые — центристский лагерь. Их сотрудничеству способствовал целый ряд весьма важных обстоятельств. Оба института возникли в условиях высшего социального напряжения и были созданы творчеством народных масс, оба имели схожую структуру – пленарные собрания, исполнительные комитеты, президиумы, отделы, комиссии. И советы, и комитеты легко принимали постановления, но с трудом проводили их в жизнь, поскольку не имели более или менее отлаженного аппарата.

В Лебедяни новый исполнительный орган назывался Комитет общественной безопасности. Он сразу же получил широкую общественную поддержку. «Собрания комитета были многолюдны, – вспоминал его председатель Д.И. Нацкий. – Они созывались по нескольку раз в неделю и были продолжительны. Выступавшие были неопытны и недисциплинированны. Руководить прениями было трудно. После собраний я сильно уставал, хотя здоровье у меня было хорошее. Компетенция комитета не была определена. Порядок дня устанавливался самим собранием по предложению президиума и членов комитета. Несмотря на отсутствие руководящих указаний и регламента, дело шло довольно гладко и комитет успешно выполнял роль предохранительного клапана в кипящем котле, который представлял взбаламученный город и уезд».¹⁸

Примечание 18. Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 283. Конец примечания.

Не смотря на то, что исполнительные комитеты изначально планировались как временные структуры, предназначенные для того, чтобы заполнить образовавшийся вакуум власти до выборов новых органов самоуправления, вели себя они так, словно избраны на века. Так Лебедянский комитет общественной безопасности не только вмешивался в компетенцию городской и земской управ, но фактически парализовал их деятельность. В компетенции комитета, как само собой разумеющееся, оказались вопросы ликвидации старых и создание новых органов власти, решение проблем обеспечения населения продуктами питания и предметами первой необходимости, надзор за деятельностью других общественных и частных организаций. Особое значение он придавал охране порядка, в том числе борьбе с хулиганством, пьянством, падением дисциплины на производстве и в организациях, дезертирством.

Часто комитет вмешивался и в компетенцию центрального правительства. Например, он признал за собой право избрания мировых судей и пытался переизбрать ранее утверждённого думой начальника городской милиции. В связи с этим, товарищ губернского комиссара К.Н. Шатов 31 марта 1917 г. был вынужден телеграфировать в Лебедянь: «Убедительно прошу Комитет в вопросе о выборе начальника милиции действовать путём соглашения с городским управлением, которому Правительство поручило ведать милицией. Временное правительство настойчиво рекомендует избегать появления на местах двоевластия, работать дружно, обновляя, но, не разрушая старых учреждений».¹⁹

Примечание 19. ГАСПИТО. Ф. 382. Оп. 1. Д. 54. Л. 5, 6. Конец примечания.

Почти одновременно с комитетом общественной безопасности в Лебедяни был создан совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Его деятельность была чисто политической, не имела никакого практического значения, никак не влияла на управление городом и уездом и сводилась к организации различных собраний и митингов, часто выдвигающих экстремистские лозунги. Первым председателем исполкома этого совета был избран, вероятно, В.И. Кобзев, а с середины 1917 г. В.А. Алексеев. По представительству и популярности у населения он не мог конкурировать с умеренным комитетом. Кто бы мог подумать, что не пройдёт и года, как совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов возьмёт в свои руки все бразды правления в городе и уезде.

И советы, и комитеты оказались в одинаково сложном финансовом положении, так как правительство отказалось взять их на счёт государственного казначейства. Совсем иное дело – комиссары Временного правительства. Должности губернского и уездного комиссаров были учреждены на основании Декрета Временного правительства от 13 марта 1917 г. В уездах комиссарами Временного правительства автоматически становились председатели земских управ, за ними в полном объёме также сохранялись права и обязанности по руководству земством. При этом надлежало иметь в виду, что существовавшие в уезде должностные лица продолжали исполнять свои обязанности. Это был основной правовой акт, решивший судьбу административной власти на местах – Временное правительство сделало ставку на земство. По социальному составу корпус комиссаров оказался таким, каким того желало правительство: среди них преобладали землевладельцы. Вполне устраивала правительство и политическая ориентация комиссаров – все они примыкали к правому крылу российского общества.

Первоначально их правовой статус, функциональные обязанности не были достаточно чётко прописаны и многие вопросы разрешались посредством разъяснительных телеграмм, циркуляров, инструкций со стороны Министерства внутренних дел. Созданное в марте 1917 г. Особое совещание по местным реформам только 25 сентября обнародовало «Временное положение о губернских (областных) и уездных комиссарах». Компетенция комиссаров в нем напоминала компетенцию бывших губернаторов и уездных исправников, а основной задачей значился «надзор в интересах государства за деятельностью местных учреждений и за законностью действий органов местного самоуправления… в целях установления равновесия и сочетания интересов отдельных местностей и интересов всей страны, как единого целого».

Для её выполнения комиссару вменялось в обязанность: формирование структуры и штатов новых учреждений, проведение выборов в органы местного самоуправления (земство и городскую думу) и Учредительное собрание, контроль деятельности уголовно-розыскной милиции, борьба с бандитизмом и самовольными захватами земель и имущества, организация трудоустройства военнопленных, заготовка топлива и продовольствия для нужд населения и армии, координация деятельности политических партий, общественных организаций, кооперативов.

В апреле 1917 г. уездный комиссар Временного правительства Н.С. Емельянов, проработав менее двух месяцев, подал в отставку. Произошло это по утверждению Д.И. Нацкого благодаря интригам и проискам «главаря лебедянских эсеров» А.П. Флеровского.²⁰ Пока прежний комиссар находился на совещании в Тамбове, последний сумел заручиться поддержкой большинства в комитете общественной безопасности и по возвращении в город вынудил его отказаться от должности. 28 апреля из Лебедяни в министерство Внутренних дел была отправлена телеграмма: «Прошу ускорить назначение Лебедянского уездного комиссара, присяжного поверенного округа Московской судебной палаты Алексея Поликарповича Флеровского, избранного Лебедянским Комитетом общественной безопасности Тамбовской губернии 15 апреля».²¹

Примечание 20. Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 284. Конец примечания.

Примечание 21. ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 144. Л. 26, 34. Конец примечания.

Впрочем, смена комиссаров происходила не только в Лебедяни, но и во многих уездах губернии, в том числе, например, в Липецке. Реальные причины ухода комиссаров первого призыва после непродолжительной деятельности губернский комиссар Ю.В. Давыдов объяснил следующим образом: «Происходящая ныне смена уездных комиссаров в Тамбовской губернии объясняется тем, что председатели уездных земских управ, первоначально призванные к занятию этих должностей, в большинстве не сумели приспособиться к требованиям времени и укрепить своё влияние среди широких слоёв населения, относящегося, в общем, недоверчиво к цензовым избранникам».²²

Примечание 22. ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 144. Л. 41. Конец примечания.

Новый комиссар продержался на своей должности почти целый год, но 10 января 1918 г. под давлением представителей Лебедянского совета был вынужден оставить её. Всё произошло спокойно и без кровопролития, и уже через несколько месяцев был принят на работу юрисконсультом в отдел юстиции Лебедянского уисполкома.

Кривошеин Николай Викторович