Дети

То, что было сказано выше о братьях Иллариона Васильевича, можно с полным правом отнести и на счёт его детей.

От первого брака у Васильчикова были сын Илларион, генерал-адъютант и киевский военный губернатор и дочь Екатерина (?-1842), в супружестве за И.Д. Лужиным (1804-1868), московским обер-полицмейстером (1845-1854), флигель-адъютантом Николая I, курским и харьковским губернатором. По воспоминаниям Яньковой, зять Лужин был «молодец, красивый из себя и очень полюбился И.В. Васильчикову».

От второго брака у него родились сыновья Григорий (1817-1818), Александр (1818-1881), Виктор (1820-1878), Сергей (1822-1860), Василий (1826-1867) и дочери Ольга (1832-?) и Софья (1833-1854)⁸⁷.

Примечание 87. По некоторым данным, от второго брака у Васильчикова была ещё дочь Надежда. Конец примечания.

Все дети имели княжеский титул, потому что распоряжением Николая I этот титул, дарованный отцу, распространялся на все нисходящие поколения.

Илларион Илларионович (21.10.1805-12.11.1862)

Поступил на службу вольноопределяющимся юнкером в лейб-гвардии Конный полк 31 января 1824 года. 12 августа 1825 года был произведён в корнеты, с 14 декабря того же года (заметим день!) находился в строю в войсках Гвардейского корпуса, собранных по Высочайшему повелению на Дворцовой и Исаакиевской площадях против мятежников «по случаю бывшего в тот день в Санкт-Петербурге происшествия». Так что сын в этот роковой день находился вместе с отцом.

16 января 1829 г. назначен на должность адъютанта к командиру 1-го Пехотного корпуса генерал-адъютанту графу Павлу Петровичу Палену (1775-1834)⁸⁸, а 6 декабря того же года – произведён в поручики. Находился в кампании 1829 года против турок. В послужном списке Иллариона Илларионовича значится:

«В воздаяние примерной храбрости и мужества, оказанных при разбитии 30 мая 1829 года Великого Визиря при деревне Кулевче, где по должности адъютанта командира 2-го пехотного корпуса генерал адъютанта графа Палена I-го находясь без прерывности при действующих войсках посылаем был в опаснейшие места и передавал их с точностью под огнём неприятеля, и в воздаяние отличнаго исполнения обязанности во время осады крепости Силистрии Всемилостливейше пожалован орденом св. Анны 3 ст. с бантом».

Примечание 88. Старший брат Петра Петровича Палена, руководителя заговора против императора Павла I. Конец примечания.

21 августа 1830 года прикомандирован «для употребления на службу» к генерал-фельдмаршалу графу Паскевичу-Эриванскому. Участвовал в польской кампании, 14 мая 1831 года за сражение при г. Остроленке награждён орденом св. Анны 2 ст. с Императорской короной и чином штабс-ротмистра. 9 января 1832 года произведён в ротмистры. 14 февраля того же года назначен адъютантом к главнокомандующему действующей армией генерал-фельдмаршалу князю Варшавскому графу Паскевичу-Эриванскому. 12 сентября следующего года назначен флигель-адъютантом к Е.И.В, а 14 февраля 1834 года зачислен во фронт лейб-гвардии Конного полка. Кроме вышеназванных орденов, награждён орденом св. Владимира 3 ст., медалью за турецкую войну 1828-1829 гг., за взятие штурмом Варшавы персидским орденом Льва и Солнца 2 ст. с бриллиантовыми украшениями.

8 января 1837 г. произведён в полковники. 7 апреля 1845 г. произведён в генерал-майоры с назначением в свиту Е.И.В. и из полка исключён. Впоследствии генерал-лейтенант (1855 г.), генерал-адъютант (1852 г.), губернатор Костромской губернии (1847), Волынской губернии (1848), генерал-губернатор Киевской губернии (1853-1862). Член Государственного Совета с 1861 г. Умер в Киеве и похоронен в Киево-Печерской лавре.

Крупный землевладелец. В Воронежской губернии в Павловском уезде имел 400 душ, в Бобровском уезде – 600 душ, в Санкт-Петербургской губернии в Царскосельском уезде – 340 душ; за отцом его в Тамбовской губернии в Лебедянском уезде числилось 1100 душ, а в Саратовской губернии в Балагаевском уезде – 900 душ. Владел имением также в с. Садовое Воронежской губернии на берегу р. Битюга, которое получил по наследству от своей тётки А.С. Протасовой и где в 1835 году построил сахарный завод и племенную овчарню.

Князь В.П. Мещерский писал о нём в своих воспоминаниях:

«Как князь Васильчиков – он был рыцарь чести и честности. Как человек – он был добр и честен, но как генерал-губернатор того времени – он был болен тою же болезнью, как и многие тогда: болезнью воли, болезнью энергии, болезнью русского чувства долга и достоинства. Он боялся энергии и строгости и верил в какую-то теорию примирения и взаимного соглашения.»

Н.С. Лесков писал о нем:

«Он был человек большого роста, с наружностью, сколько представительною, столько же и симпатичною. Преобладающею его чертою была доброта, но какая-то скорее пассивная, чем активная. Казалось, он очень бы желал, чтобы всем было хорошо, но только не знал, что для этого сделать, и потому более об этом не беспокоился... до случая. Физиономия его хранила тихое спокойствие его доброй совести и пребывала в постоянной неподвижности; и эта неподвижность оставалась такою же и тогда, если его что-нибудь особенно брало за сердце, но только в этих последних случаях что-то начинало поднимать вверх и оттопыривать его верхнюю губу и усы. Это что-то и называлось “добрый мальчик”, который будто бы являлся к услугам князя, для того чтобы не затруднять его нужными при разговоре движениями. Речи князя были всегда сколь редки, столь и немногословны, хотя при всем этом их никак нельзя было назвать краткими и лаконическими. В них именно почти всегда недоставало законченности, и притом они отличались совершенно своеобразным построением… Его религиозные убеждения мне, конечно, близко неизвестны, но я думаю, что он был православен не меньше, чем всякий православный русский сановник, а может быть, даже немножко и больше некоторых. Простая, прямая и тёплая душа его искала опоры в вере народной, народнее которой для русского человека – нет, как наше родное православие, во всей неприкосновенной чистоте и здравости его учения».

Жена его княжна Щербатова Екатерина Алексеевна (9.02.1818-13.07.1869) была дочерью генерала от инфантерии, генерал-губернатора Москвы князя А.Г. Щербатова (1776-1848) и графини С.С. Апраксиной (1798-1886). Она была основательницей в Киеве Свято-Троицкого православного монастыря, что на Зверинце. Выделив часть собственных средств на содержание обители, Екатерина Алексеевна представила соответствующее прошение императору Александру II и получила разрешение. Последние годы проживала в Санкт-Петербурге на Гагаринской набережной, д.32, кв.2. Умерла в Санкт-Петербурге, но похоронена в ближних пещерах Киево-Печерской лавры рядом с мужем.

Н.С.Лесков тоже удостоил её своим вниманием. Он писал о ней:

«Религиозность княгини была совсем не в жанре нынешней великосветской религиозности, заключающейся преимущественно в погоне за «оправданием верою»; нет: княгиня Екатерина Алексеевна искала оправдания «делами» и наделала их столько, что автор «Опыта исследования о доходах и имуществах наших монастырей» должен был дать ей очень видное место. После княгини Анны Алексеевны Орловой княгиня Васильчикова оказывается самою крупною из титулованных монастырских строительниц. Она была фундаторкою весьма ныне известного общежительного близ Киева монастыря, который, по исследованию г-на Ростиславова, владеет благодаря щедрости княгини тридцатью шестью вёрстами земли и угодьями, которых не описал г-н Ростиславов. Но прежде чем оказывать такое благодеяние вновь устраивавшемуся монастырю «старца Ионы», княгиня была известна в Киеве как филантропка. Под её покровительством Киев ознакомился со всеми приёмами современной общественной благотворительности; при ней там пошли в ход лотереи, концерты, балы, маскарады и спектакли в пользу бедных».

Екатерина (? - 1842).

По воспоминаниям Е.П. Яньковой, И.В. Васильчиков сватал дочь, «прекрасную и премилую девушку», князю А.Н. Вяземскому, которая и ему нравилась. Однако дело разошлось по скупости отца последнего, князя Н.С. Вяземского. Васильчиков посылал спрашивать у отца, «сколько он будет давать сыну на содержание, если он женится». Отец Вяземский ответил, что больше того, что он теперь даёт сыну, он дать не может; так дело и кончилось ничем.

Муж – Лужин Иван Дмитриевич (3.09.1802 - 1.04.1868) – оригинальная и незаурядная личность. Он родился в Москве. Военный. Из штандарт-юнкеров лейб-гвардии Конного полка произведён в корнеты 19 февраля 1823 года, штаб-ротмистр с 1825 года. Привлекался по делу декабристов, знал о существовании Северного общества и был готов в него вступить, но этому помешал его отъезд в отпуск. Следственный комитет оставил это без внимания.

Был знаком с А.С. Пушкиным, вёл переговоры с Н.И. Гончаровой относительно сватовства поэта к её дочери. Е.П. Янькова вспоминала о нем:

«Он был молодец видный и красивый из себя и очень полюбился Иллариону Васильевичу Васильчикову (тогда ещё не князю и не графу, брату княгини Татьяны Васильевны Голицыной). Молодой Лужин пришёлся по мысли дочери Васильчикова, Екатерине Илларионовне, и она за него вышла замуж. Это было, думаю, около 1830 года».

Иван Дмитриевич – участник подавления польского восстания в 1831 года, за польскую кампанию награждён орденом св. Владимира 4-й ст. с бантом. Флигель-адъютант Е.И.В. с 19 февраля 1832 года с оставлением в полку, ротмистр (1833), полковник (26 марта 1839). Отчислен в свиту Е.И.В. (16 января 1841), командир Казанского драгунского принца Эмилия Гессенского полка (10 ноября 1843) с оставлением в звании флигель-адъютанта, исправляющий должность московского обер-полицмейстера (1845-1854), генерал-майор свиты (14 марта 1846), Курский губернатор (13 октября 1854), харьковский обер-полицмейстер и губернатор (5 мая 1856), генерал-лейтенант (26 августа 1856). В отставке с 9 ноября 1860 года.

После ранней смерти Екатерины Илларионовны женился на Н.А. Шидловской (? – 1883), вдове графа Н.В. Орлова-Денисова. От первого брака имел несколько сыновей и дочь.

Григорий (10.07.1817 - 20.05.1818).

Родился в Санкт-Петербурге, умер в младенчестве там же.

Александр (27.10.1818 - 2.10.1881).

Родился уже в Петербурге и в отличие от старших братьев, выбравших военную карьеру, Александр Илларионович в 1835 году поступил на юридический факультет Петербургского университета и в 1839 году окончил его со степенью кандидата прав. Имея возможность как сын председателя Государственного Совета сделать блестящую карьеру, не воспользовался ею. Сначала он трудился рядовым чиновником 2-го отделения Императорской канцелярии, потом служил членом комиссии сенатора барона П.В. Гана (1793-1862) по введению на Кавказе нового административного устройства. В Ставрополе (1840) и Пятигорске (1841) князь на правах старого друга сблизился с М.Ю. Лермонтовым и в июне 1841 года снимал с ним квартиру в одной усадьбе, но в разных домах. Позже, в 1872 году, он писал об этом: «…знакомство, не смею сказать, наша дружба, было искренним, чистосердечным».

Как пишет академик В.Г. Русских, Александр Илларионович познакомился с Михаилом Юрьевичем ещё в Петербурге в т.н. «Кружке шестнадцати»: «Человек неглупый, независимого поведения, не стремящийся к чинам и наградам, князь привлёк внимание поэта и заслужил его расположение… Вскоре они настолько сблизились, что частенько коротали время в одной и той же увеселительной компании». Сохранились две эпиграммы поэта, посвящённые князю:

Наш князь Василь – Наш князь Ксандр и тонок, гибок он
Чиков – по батюшке, Как колос налитой,
Шеф простофиль, Луной серебристой ярко освещён,
Глупцов – по дядюшке. Но без зерна – пустой.

Идя в кадриль
Шутов – по зятюшке,
В речь вводит стиль
Донцов – по матушке.

В.Г. Русских называет эпиграммы дружескими. Так ли это? Сколько в них злой иронии, насмешки! Вряд ли они могли понравиться князю Ксандру.

Лермонтов часто называл Васильчикова «умником». Опять же как можно было расценивать такую кличку? Умник – это не умница, кто по-настоящему умён. Это человек, который сам считает себя умным, умничает некстати и на публику. Это и имел в виду Лермонтов.

«Умник» вёл себя в Пятигорске тонко, пишет В.Г. Русских. Он терпеливо сносил все остроты поэта в свой адрес, отшучивался в ответ, но с конца июня 1841 года перешёл в другой лагерь, где Лермонтова ненавидели. В старый кружок, где бывал Лермонтов, заглядывал редко, для вида, чтобы «поставить галочку», отметиться и не давать повода для утверждений, что отношения с поэтом нарушены. Лермонтов это хорошо видел и бросал ему в глаза клички типа «Дон-Кихот иезуитизма», «князь-пустельга», «дипломат не у дел», «мученик фавора» и т.п. Могли ли эти ядовитые выпады поэта послужить для князя поводом к «искренней и чистосердечной дружбе», о которой он писал в 1872 году? И если он затаил обиду на Лермонтова, было бы только естественно.

Васильчиков был свидетелем ссоры Лермонтова с Н.С. Мартыновым (1815-1875) и по просьбе поэта выступил секундантом на его дуэли с Мартыновым 15 июля 1841 года. Вторым секундантом был М.П. Глебов (1819-1847), но кто из них был секундантом поэта, а кто – его визави, точно неустановленно. На следствии по поводу дуэли Глебов назвал себя секундантом Мартынова, а Васильчиков – секундантом Лермонтова. Но есть данные о том, что были ещё два секунданта: дядя поэта А.А. Столыпин («Монго») (1816-1858) и С.В. Трубецкой (1815-1859). Их участие в дуэли было скрыто, потому что Строганов уже был замешан в дуэли с Барантом, а Трубецкому как ссыльному, приехавшему на воды без разрешения, это грозило тяжёлым наказанием. Всю вину Глебов и Васильчиков взяли на себя. Спустя много лет после поединка, когда никого из свидетелей не осталось в живых, Мартынов и Васильчиков озвучили участие Строганова и Трубецкого в дуэли.

Вообще, в этой дуэли много неясного. Лермонтов, как известно, получив право первого выстрела, поднял пистолет в воздух и во всеуслышание заявил:

– Я в этого дурака, конечно, стрелять не буду.

И выстрелил в воздух.

А Мартынов разозлился и выстрелил прицельно…

Между тем эксперты полагают, что поэт стал жертвой подлого убийства. Во время дуэли он стоял к противнику боком – в обычной позе, когда согнутой в локте рукой и пистолетом прикрываются от пули противника. При исследовании тела погибшего выяснилось, что пуля вошла под правое нижнее ребро и вышла… у левого плеча. Выходит, выстрел был произведён снизу вверх. Пуля пистолета Мартынова не могла пройти такую траекторию – она летела практически горизонтально. И далее: размер извлечённой из тела пули не соответствовал калибру пистолета. Похоже, честной дуэли не было, а было убийство.

Свет на события у горы Машук могли пролить только секунданты, но они хранили молчание. Э.Г. Герштейн и П.А. Висковатый, авторы исследований о дуэли Лермонтова с Мартыновым, пишут, что А.И. Васильчиков всякий раз настораживался, когда речь заходила ещё об одном свидетеле дуэли – Дорохове, который рассказывал совершенно другую картину событий.

Позже, в 1872 и 1875 г.г., написал тёплые воспоминания о великом поэте, в том числе статью «Несколько слов в оправдание Лермонтова от нареканий Маркевича». А между тем исследователи пишут, что Васильчиков был искренним и верным другом Мартынова. На следствии князь всячески старался его оправдать. К 70-м годам, когда значение М.Ю. Лермонтова в русской поэзии сало повсеместным и неоспоримым, Васильчиков приложил все старания, чтобы выглядеть другом поэта, и в этом преуспел..

В 1846-1866 гг. он (с перерывами) занимал должность церемониймейстер двора, с 1857 года – действительный статский советник. Предпочитая общественную деятельность служебной карьере, занимал в Новгороде посты уездного (1848-1851) и губернского (1851-1854) предводителя дворянства, являлся членом губернского по крестьянским делам присутствия (1861-1862). Исполняя свои обязанности по букве закона, составил себе репутацию человека опасного, так как, преследуя распутных и жестоких помещиков, раскрывал все ужасы крепостного права. В 1853-1856 гг. во время Крымской кампании был командиром дружины Новгородского ополчения. Принял активное участие в подготовке реформы 1861 года по освобождению крестьян. С 1866 года – в отставке в связи с произнесённой в Земском собрании речью, где говорил о невозможности успешной земской деятельности в рамках существующих законов. В 1866-1872 гг. – гласный в Старорусском и Новгородском губернских земских собраниях.

В 1872 году Александр Илларионович возглавил Петербургское отделение Комитета сельских ссудо-сберегательных и промышленных товариществ и вошёл в историю как один из родоначальников и организаторов кооперативного движения в России. В 1876-1878 гг. он председательствовал в Петербургском отделении Славянского комитета. В 1881 году в числе других 12 экспертов был приглашён для работы в Комиссии по вопросу о понижении выкупных платежей, где составил своё «особое мнение» по этой проблеме.

Видный земский деятель, А.И. Васильчиков опубликовал ряд работ по проблемам местного самоуправления, аграрных отношений, кредита, народного образования: «Русский администратор новейшей школы» (Берлин, 1868), «О самоуправлении» (т.т.1-3, СПб., 1869), «Землевладения и земледелие в России и в других европейских государствах» (т.т. 1-2, СПб., 1876), «Мелкий земельный кредит» (СПб., 1876), «Сельский быт и сельское хозяйство в России» (СПб., 1881) и др. Главные моменты и идеи этих трудов – особенности русской гражданственности и экономического быта, преобладание земского начала над личным, а мирского землевладения над частным; участие народа в местном самоуправлении и его нравственное развитие; необходимость сглаживания социальные контрастов путём ограничения чрезмерного развития крупного землевладения и формирования имущих крестьян.

Сын А.И. Васильчикова, Борис Александрович, позже вспоминал:

«Он в своей собственной деятельности, в своих сочинениях, статьях и речах всегда стоял за дальнейшее развитие тех политических вольностей, ростки которых появились в первой половине царствования Александра II. Когда во второй половине этого царствования, ход либеральных реформ приостановился, и даже появилось стремление кое-что из дарованного взять обратно, то, естественно, люди образа мыслей моего отца остались не у дел и даже в оппозиции».

Васильчиков Александр Илларионович

А.И. Васильчиков неоднократно бывал в г. Лебедяни и Лебедянском уезде, где находилось имение его младшего брата Виктора Илларионовича. В 1878-1881 гг., после смерти брата, был хозяином его имения в с. Трубетчино, где и скончался.

15 мая 2006 в Липецке состоялась научно-практическая конференция, посвящённая его деятельности, и открыта мемориальная доска с надписью: «Мемориальная доска установлена на здании Высшего реального училища в честь князя Александра Илларионовича Васильчикова, видного общественного деятеля, публициста, идеолога земского самоуправления и организатора кооперации в России, Почётного гражданина Липецка, внёсшего значительный вклад в развитие технического образования в нашем городе».

Жена: Сенявина Евгения Ивановна, (4.09.1829 - ?.11.1862) – дочь тайного советника, губернатора Новгородской и Московской губерний, товарища министра внутренних дел И.Г. Сенявина (1801-1851), помещика с. Конь-Колодезь Задонского уезда Тамбовской губернии (ныне Липецкой области).

Виктор (2.05.1820 - 5.10.1878)

Родился в Петербурге. Воспитание получил в Пажеском корпусе, откуда 8 августа 1839 года был выпущен корнетом в лейб-гвардии Конный полк. В 1842 году участвовал в боевых действиях на Кавказе, в том числе в неудачной экспедиции в Ичкерийские леса, состоял адъютантом у командующего войсками генерала П.Х.Граббе и показал себя отважным офицером. 16 января 1844 года пожалован флигель-адъютантом к Е.И.В. с чином поручика. В 1846 г. произведен в штаб-ротмистры, 11 апреля 1848 года – в ротмистры Конной гвардии.

Васильчиков Виктор Иларионович

В 1849 году отправлен в армию И.Ф. Паскевича на подавление венгерского восстания и за боевые отличия награжден был орденом св. Владимира 4 ст. и чином полковника. Будучи на русско-турецком фронте Крымской войны 1853-1856 гг., в июне 1853 года был послан императором Николаем I в Бухарест к командующему Южной армией князю М.Д. Горчакову для передачи ему инструкций. Позже был начальником штаба Маловалашского отряда, а затем переведён в Крым для прикомандирования к штабу главнокомандующего князя А.С. Меньшикова.

По прибытии в Крым в ноябре 1854 года Васильчиков долго был не у дел, Меньшиков встретил его прохладно и заявил, что в штабных офицерах не нуждается. При этом следует отметить, что штаба как такового у главнокомандующего не было, и князь довольствовался каким-то прихлебателем Панаевым и двумя-тремя канцеляристами, строчившими изо дня в день его бездарные и даже вредные для обороны Севастополя приказы.

Только по настоянию присутствовавших в Севастополе великих князей Николая и Михаила Николаевичей, лично убедившихся в неурядицах в гарнизоне Севастополя и халатности начальника штаба генерал-лейтенанта Моллера, Васильчиков был назначен исполняющим должность начальника штаба Севастопольского гарнизона и, формально находясь в подчинении вялого и безынициативного начальника гарнизона генерала Д.Е. Остен-Сакена, имел дело с Нахимовым и его помощниками.

Виктор Илларионович принял это назначение при самых неблагоприятных условиях: А.С. Меншиков, бездарный генерал, легковесный остряк, безответственный дилетант, продолжал высказывать ему своё нерасположение. В осаждённом городе не было единоначалия, начальники отдельных частей обороны действовали разобщённо и находились во враждебных друг к другу отношениях. По словам генерал-адъютанта А.П. Хрулева, Васильчиков «имел много прекрасных качеств и принял возложенную на него обязанность с душевным желанием пользы и добра. Ему недоставало только опытности и твёрдости характера».

Тем не менее, он успешно справлялся с делом и прежде всего обратил внимание на состояние перевязочных пунктов и облегчение участи раненых. Для этого он обратился с горячим воззванием к частным благотворителям и сумел привлечь для ухода за ранеными и больными солдатами жителей Севастополя. Затем урегулировал наряд войск на дневные и ночные работы, принял меры к сокращению бесполезной траты снарядов и пороха, грозившей оставить осаждённый город без боевых припасов, а также согласовать интересы враждовавших между собой морского и сухопутного ведомств.

Своей храбростью и неустрашимостью он служил для всех личным примером, а своей прямотой и критикой беспорядков в городе, проворовавшихся интендантов и хаоса в штабе главнокомандующего напоминал своего отца. Он ежедневно объезжал оборонительную линию и бывал везде, где грозила опасность. Руководитель обороны адмирал П.С. Нахимов на предупреждение об опасности говорил: «Не то вы говорите-с, убьют-с меня, убьют-с вас, это ничего-с, а вот если израсходуют князя Васильчикова – это беда-с: без него несдобровать Севастополю».

Особую же распорядительность проявил В.И. Васильчиков в организации перехода гарнизона в одну ночь на Северную сторону, приняв на себя всю ответственность за эту трудную и рискованную операцию, так как новый главнокомандующий князь М.Д. Горчаков не пожелал подписать диспозицию для очищения Севастополя и предложил сделать это начальнику штаба. Сам Васильчиков был в числе последних русских, оставивших развалины города. В зале Пажеского корпуса, который окончил Виктор Илларионович, император Николай I повелел начертать на мраморной доске: «Князь Виктор Васильчиков. Выпущен в 1839. 1854-1855. Севастополь».

Е.В. Тарле в своём знаменитом труде «Крымская война» неоднократно называет Виктора Илларионовича в одном ряду с выдающимися руководителями обороны Севастополя Корниловым, Нахимовым, Истоминым, Тотлебеном, Хрущовым и Хрулевым.

За свои боевые заслуги Васильчиков имел многочисленные награды: ордена св. Георгия 3-й ст., св. Владимира 3-й ст., золотой палаш и др. В 1854 году он был произведён в генерал-адъютанты, а чуть позже – в генерал-майоры с назначением в свиту Е.И.В. 27 декабря 1855 года назначен начальником штаба Южной армии и затем – председателем Комиссии для раскрытия злоупотреблений по интендантству Южной и Крымской армий (а воровали в ту войну нагло и повсеместно).

17 апреля 1857 года он был назначен директором канцелярии Военного министерства, в апреле 1858 года – товарищем военного министра, а в мае того же года – управляющим Военным министерством. На этом посту он обратил внимание на злоупотребления винных откупщиков и просил государя ввести свободную продажу вина в войске Донском; несмотря на возражения со стороны министра финансов и заинтересованных лиц, проект Васильчикова получил утверждение, а решением Александра II откупная система была отменена по всей России.

В 1861 году Васильчиков формально по состоянию здоровья, а на самом деле – из-за недомолвок с Александром II уволился в бессрочный отпуск и уехал на лечение за границу. Продолжительное лечение не принесло ему пользы, и в 1867 году он окончательно вышел в отставку и поселился в имении Трубетчино Лебедянского уезда Тамбовской губернии.

Местное дворянство устроило земляку и герою Севастополя восторженный приём. Его избрали председателем Лебедянского училищного совета, в члены уездной земской управы (служащим безвозмездно) и в почётные мировые судьи. Казалось бы, В.И. Васильчикова ожидало традиционное для отставных генералов почётное забвение, но произошло непредвиденное – боевой генерал, аристократ, вдруг «заболел» сельским хозяйством. Он создал в Трубетчине образцовое хозяйство, основанное на свободном труде, и пользовался большой известностью во всей России. Князь реконструировал сахарный завод, основанный ещё в 1839 году его отцом, открыл лесопитомник, устроил мастерские по производству лёгких и удобных плугов особой конструкции, получившие у крестьян название «васильчиковских». Он стал широко известен своей лесозащитной деятельностью и занялся публицистикой, напечатав несколько статей и брошюр по сельскохозяйственным вопросам («Несколько слов о вольнонаёмном труде», Москва, 1869 г., «Не угодно ли Вам?», Москва, 1870 г. и некоторые др.; под псевдонимом «матрос Солдатов» сотрудничал в «Морском сборнике», а за год до смерти составил записку «О том, почему русское оружие постоянно терпело неудачи и на Дунае, и в Крыму в 1853-1855 гг.», опубликованную в «Русском архиве» (1891). Ответ на поставленный вопрос главным образом заключался, по мнению автора, в дурной стратегической подготовке военных действий. Эпиграфом к записке Виктор Илларионович сделал афоризм «Победа неизменно даётся тому, кто в назначенный день умеет сосредоточить наибольше сил на предусмотренном театре действий».

3 октября 1901 года в Лебедянском земском собрании в память о «князе-воине и князе-пахаре» был помещён портрет В.И. Васильчикова.

Сергей (1822-18.07.1860).

Выбрал военную карьеру. Вот краткая выписка из его послужного списка: 1 января 1843 года из поручиков лейб-гвардии Кирасирского Его Высочества Наследника Цесаревича полка переведён в Конную гвардию корнетом. 10 февраля 1845 года в чине поручика назначен адъютантом к главнокомандующему отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютанту князю Воронцову. 6 декабря 1845 года за отличие в делах против горцев произведён в штабс-ротмистры. 12 октября 1847 года за отличие в делах против горцев произведён в ротмистры. Впоследствии генерал-майор.

Скончался от смертельной болезни в возрасте 38 лет в Карлсбаде. Известно письмо его старшего брата Виктора Илларионовича А.С. Строганову от 21 июля 1860 года: «Я проживаю здесь (в Карлсбаде – Н.К.), любезный друг, по самому грустному делу. Мой бедный брат Сергей, после продолжительных страданий, от поражения спинного мозга происходящих, осемьнадцатого числа отдал Богу душу. Ты не можешь себе представить, как было горестно видеть его нестерпимые страдания. Внезапное ухудшение его здоровья началось параличом нижних оконечностей тела, который мало-помалу поднимался кверху, пока не овладел желудком. Последние минуты были покойны, он умер в совершенной памяти…».

Василий Илларионович, князь (20.11.1826 – 1867).

18 октября 1846 г. произведён из штандарт-юнкеров в корнеты Конной гвардии, в 1848 г. числился в полку в том же чине.

Ольга Илларионовна (1832 – ?).

Фрейлина двора Е.И.В. в 1878 г. Проживала вместе с матерью в Санкт-Петербурге на Литейном проспекте, д.30.

Софья Илларионовна (1833⁸⁹ – 10.1854).

Князь Г.И. Васильчиков вспоминает:

«Хотя в семье об этом никогда не говорилось, эта София была, по-видимому, незаурядной личностью. Отправившись после смерти отца в кругосветное путешествие – а в те времена это означало многомесячное плавание под парусами! – она как-то на Гавайях встретила американского лютеранского пастора и влюбилась в него. Вернувшись в Петербург, она ликвидировала там все своё существенное имущество и, забрав несколько семейных реликвий (в том числе, гусарскую форму Иллариона Васильевича, в которой он изображён на известном портрете Дау в Галерее 1812 года в Эрмитаже), вернулась на Гавайи, вышла за своего пастора и имела от него потомство.

Как-то в 1960-х годах ко мне в Лондоне ни с того ни с сего явился крайне изнеженного вида молодой человек, назвавшийся одним из её потомков. Он приехал, чтобы продать с аукциона вышеупомянутую гусарскую форму. Я её, конечно, купил бы, но, увы, той аховой суммы, которую он запрашивал, у меня не было. Что с формой стало, я не знаю, но, заняв у меня денег на обратный билет для себя и своего дружка, он смылся, и более я о нем никогда не слышал».

Примечание 89. По В.В. Руммелю, она родилась в 1824 г. См. также РГАДА. Ф.1293. Оп.1. №74. Л.18-а. Конец примечания.

Григорьев Борис Николаевич