Корень Давидов на святой горе

В зороастризме, по М. Бойс, «священнослужители освящали каждое из семи творений: земля, вода и огонь, небесная твердь, растения, животные и человек». Семеричная символика на горе Нимруд воплотилась на восточной террасе святилища в семи уровнях алтаря огня. Семеричная символика обыграна в сюжете книги Откровения. Это 7 золотых светильников (1:12); 7 звёзд (1:16); 7 огненных светильников (4:5); 7 печатей (5:1); 7 рогов и 7 очей (5:6); 7 громов (10:3); 7 Ангелов, 7 золотых чаш и 7 язв (15:6,7-8).

По словам американского религиоведа Р. Слоана (Sloan R.), у Луки заметную роль играет тема Юбилейного года. Предписания Закона о Субботнем годе можно свести к трём положениям (освобождение рабов, отмена долгов, «покой земли»). Юбилейный год, закрывавший собой семь 7-летних циклов (7х7=49), – это Субботний год особого рода. В Юбилейный год происходит возвращение недвижимости первоначальным владельцам. Подобно шофару, возвещающему начало Юбилейного года, эсхатологическая «последняя труба» возвестит царство бога. 50-й год рассматривался как завершающий и одновременно начинающий новый цикл. «Откровение» состоит из 3-х частей, написанных в разное время и разными авторами:

– сопроводительное письмо к Эфесским церквям (гл. 1-3, 22), 64 г. н.э.,

– сцены у «престола бога» к юбилею той войны (гл. 4-6, 12-22), 13 г. н.э.,

– «сладко-горькая» книга к 7-летию победы (гл. 7-11), 31 г. до н.э.

Нагорное святилище Коммагены мы видим в гл. 4-6 в начальной сцене у престола бога. В гл. 7-11 появляются военные сцены и географические объекты исторического театра военных действий. Главы 12-22 полны драматического накала. Дракон преследует женщину, облечённую солнцем, и её младенца, с ним борется иудейский ангел Михаил. Зверь борется со святыми, Агнец появляется на Сионе. Великая блудница подвергается Суду, Агнец вступает в брак с Невестой, Зверь брошен в горящее озеро, а Ангел сажает Дракона на цепь. Появляется новое небо и новая земля, все новое.

В гл. 1-3 по указанию Иисуса Ангел переписки диктует Иоанну Патмосскому сопроводительное письмо к книге Иоанна, адресованное ангелам/епископам Эфесских церквей. Письмо открывает им ближайшее будущее и, в сущности, требует от них преданности Иоанну Патмосскому как преемнику не только Ангела переписки, но и самого Иисуса, который в Откр. (22:16) заявляет о себе: «Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя».

В различных сценах у престола действует семь ангелов служения, исполняя ритуалы, но только три из них произносят речи, естественно, устами жрецов: жрец Гелиоса – ангел от «востока солнечного» (5-й), Иоанн – ангел пустыни (6-й) и жрец Митры – ангел огня (7-й). Остальные трубят, стоят на солнце, летают, выносят чаши с возлияниями. Учитывая датировку «Откровения» 13-м годом н.э., зависимость Протоевангелия от евангелия Луки, где Иоанн – сын Захарии. и место действия рассматриваемых произведений – гора Нимрода, мы вправе отождествить Захарию Протоевангелия с жрецом Гелиоса в «Откровении», Иоанна из Откр. (4-6) с Иоанном Предтечей, сыном Захарии у Луки. Иоанн, читатель сладко-горькой книги – это Иоанн Предтеча! Отсюда следует, что автором «сладко-горькой» книги является Захария, жрец Гелиоса, который посвятил её 7-летию горькой, но столь желанной военной победы. Он передал её сыну Иоанну, своему наследнику, со словами: «тебе надлежит опять пророчествовать о народах» Откр. (10:11). Как мы видим, Иоанн воплощает наказ отца и поглощает его книгу в своем произведении, посвящённом Юбилею (7х7 лет) той войны в 13 г. Его произведение наделено огромной эмоциональной силой и имеет антиримскую направленность.

И.С. Свенцицкая: «Апокалиптическая литература была предназначена для чтения вслух. В неё нужно было «входить» эмоционально: интонационная выразительность чтеца должна была усиливать воздействие страшных, таинственных описаний, и само это «вхождение» представлялось мистическим действом».

Мистические параллели книги Откровения

Голова Иоанна Предтечи (слева) и Иоанн Патмосский (справа),
 «Алтарь св. Иоанна», Г. Мемлинг

По мнению Э. Ренана, «если читать Апокалипсис, не принимая во внимание его даты и не имея к нему ключа, то он представляется произведением самой капризной фантазии». Э. Ренан в 1873 г., ещё до раскопок святилища Нимруд-даг так характеризует Откровение: «Единый престол стоит здесь, и на этом престоле, окружённом радугой, восседает сам бог, подобный камню яспису и сардису, испускающему огненные лучи. Вокруг престола двадцать четыре второстепенных седалища, на которых сидят двадцать четыре старца, облачённые в белые одежды, с золотыми венцами на главах. Это избранные представители человечества, постоянный двор Предвечного. Перед престолом горит семь светильников огненных, которые суть семь духов. Вокруг престола четыре чудовищных животных, описываемых чертами, заимствованными у херувимов Иезекииля и серафимов Исайи».

Так как для Э. Ренана образный ряд этой сцены «Откровения» не увязан с реальным архитектурным прототипом, вполне естественно, что он даёт книге характеристику «странного сочинения, которое, благодаря своей ещё более странной судьбе, должно было подвергнуться столь многоразличным истолкованиям».

Однако, как мы видим, неповторимое горное святилище Нимруд-даг узнаваемо даже в абстрактном переложении Э. Ренана. Это святилище и есть ключ к содержанию «Откровения» и возвращению его от безудержной фантазии комментаторов в историческую плоскость .

По сюжету гл. 5 «Откровения» в пересказе Э. Ренана, «справа от Сидящего на престоле показывается книга в виде свитка, запечатанная семью печатями. Это книга божественных тайн, великое откровение. Никто ни на небе, ни на земле не достоин ни раскрыть её, ни даже посмотреть на неё. Тогда Иоанн начинает плакать».

Оттиски печатей из архива в Долихе, Коммагена

«И один из старцев сказал: …вот лев от колена Иудина, корень Давидов, победил и может раскрыть сию книгу» Откр. (5:5).

Царский лев, гора Нимруд

Но Иоанн взглянул и увидел ягнёнка вместо льва: «стоял Агнец как бы закланный» Откр. (5:6). Это кажется парадоксальным: как ягнёнок может победить? Однако ведь молодой Давид когда-то победил Голиафа камнем из пращи!

Немецкий учёный К.  Рудольф изучал обычаи назареев – иудейских приверженцев идеям иудео-иранского синкретизма: «Для них характерно представление о вознесении души усопшего». М.  Бойс: «Рай и ад существует, и каждая душа подлежит суду после смерти. Эти представления были усвоены различными иудейскими сектами в период после вавилонского плена, так как иудеи оказались одним из народов, наиболее восприимчивых к воздействию зороастризма». По К. Рудольфу, над умирающим назареем проводится обряд вознесения души, ему дают пить и ритуальную еду. Для погибших в бою обряд вознесения совершался над «заместителем» погибшего, наследником, который «надевал его одежду» и как бы воплощал его во время обряда. «В священном различия стёрты и уничтожены», следует из теории французского философа Р. Жирара, исследовавшего проблемы священного и насилия. Таким образом, в Откр. (5:5) говорится одновременно о погибшем Отце и его юном Сыне. Отец – Иуда, корень Давидов – погиб, он жертва, Агнец.

Выражение «от колена» означает одно поколение, отделяющее сына и наследника от отца. Сын молод, то есть ягнёнок, Агнец, и по обряду он «как бы заклан», он теперь новый корень Давидов, потенциальный царский лев и победитель, и «может раскрыть сию книгу и снять семь печатей её» Откр. (5:5). Э. Ренан: «До сих пор Христос ещё не появлялся среди этого небесного двора. Пророк заставляет нас далее присутствовать при церемонии его возведения на престол». Этот сын – Иисус, лев Иудин, унаследовавший должность отца. И он снимает одну за другой семь печатей, превращаясь в «корень Давидов», в будущего Гавриила-Митру, последнего судью и мстителя за души погибших.

О том, кем является погибший в 6 г. н.э. герой, Иуда Давидов, не нужно было рассказывать современникам. Он был знаменитым руководителем антиримского восстания переписи на территории Галилеи, тогда и погиб.

Согласно Откр. (12:1-6): «Жена, облечённая в солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звёзд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения. И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным».

Видение Иоанном «жены, облеченной в солнце».
Миниатюра из Апокалипсиса, 13 век, (Bodl. Douce. 180. Fol.)

Иуда Галилеянин, младенец с жезлом железным из книги Откровения, детство которого прошло у святой горы Нимруд. Он родился, вероятно, в 40-е годы. Мать его была царского рода (на главе её венец), родственница Оронтидов. Он был, вероятно, ровесником Митридата III, сына царя Коммагены Митридата II. О нем много говорится в трудах иудейского историка И. Флавия. У того Иуда Галилеянин назван учёным вождём философской школы, объединяющей идеи фарисеев и ессеев на почве национального освобождения от Рима, и иудео-иранского синкретизма. Дж. Лэдд: «Толпы людей брали в руки оружие, причём не просто ради борьбы за национальную независимость, но ради достижения Божьего Царства, чтобы один лишь Бог, а не Рим правил Своим народом». Эту школу в Иудее называли назарейской ересью (евр. нецер – ветвь от рода Давида). Иуда происходил из города Гамалы, был сыном иудейского героя Иезекии, погибшего от руки Ирода, считал себя «корнем Давидовым» с «жезлом железным», как и его отец Иезекия. И.А. Хотина: «Иосиф Флавий, описывая молодые годы Ирода, рассказывает о неком «атамане разбойников» Иезекии, нападавшем на пограничные сирийские селения и римские гарнизоны. Собственно говоря, с казни Иезекии, которого Иосиф Флавий называет разбойником в угоду своим читателям – римлянам, а в глазах своего народа он мститель и пламенный борец за свободу своей родины, и началась карьера самого Ирода, который, пытаясь выслужиться перед Римом, казнил его без суда. Дело получилось громкое: за учинённый самосуд Синедреон приговорил Ирода к смертной казни, от которой его спасло грозное заступничество римского наместника. Затем, став царём, Ирод без каких-либо колебаний сам вынес смертный приговор своим судьям. Какое отношение все эти события имеют к Иуде Галилеянину? Самое прямое – он был сыном казнённого бунтаря Иезекии».

Иуда Давидов женится на Деве: «Будем радоваться и ликовать и воздадим Ему славу, потому что наступил брак Агнца и Его жена приготовила себя» Откр. (19:7). Иуда – наследник убитого Иродом Иезекии по мужской линии, а по женской линии он армянский Оронтид, что даёт ему право быть жрецом Митры. Он – воплощённая вершина иудео-иранского синкретизма. Однако, т.к. он не иудей по матери (с точки зрения матрилинейного права), то его брак с еврейской девой является, строго говоря, смешанным, в Иудее времён Ирода нелигитимным.

Гипотеза о том, что отцом Иисуса является Иуда Галилеянин, принадлежит французскому историку Р. Амбелену. Хотя, по его словам, на неё намекал Лука в «Деяниях», а в наше время Э. Ренан. У И. Флавия – он «софистес», т.е. учёный. Согласно евангелию от Иоанна мы называли его Клеопой (евр. – учёный вождь). У Луки он – «Гавриил». Вероятно, на содержание книги Откровения повлияла коммагенская политика: желание посадить в Иерусалиме на трон «свою» иудео-иранскую династию, восходящую к Давиду, в лице Иисуса, наследника погибшего Иуды Галилеянина. Для сравнения. В истории 1-го века н.э. известен пример перехода царского дома Адиабены в иудаизм, сопровождавшийся пребыванием его представителей в Иерусалиме, месте последнего суда. По мнению И.А. Левинской, обсуждавшей этот пример, «реальная причина обращения была скорее всего политической. Помощь адиабенцев Иерусалиму во время голода, участие Адиабены в Иудейской войне на стороне евреев – все это в случае победы последних могло привести царей Адиабены на Иерусалимский трон».

Иоанн, сын Захарии, не только персонаж протоевангелия и Луки, он – историческое лицо, Иоанн Предтеча. Кроме того, он автор основной части «Откровения», относящейся к Юбилейному году. Вероятно, он огласил свою книгу в начале 13 г. н.э. в коммагенском святилище, чем вызвал скандальную реакцию в Риме, был изгнан, вынужден навсегда покинуть римскую Коммагену и скрываться, оказавшись в иорданской долине. Его отстранение от должности жреца коммагенского святилища ознаменовало окончание периода иудео-иранского синкретизма в Коммагене и Иудее, который был вытеснен как из Иерусалима, так и из Самосаты во время римского владычества, а последователи Иоанна пытались его восстановить. Иерусалимский храм остался под влиянием Вавилона, как об этом и писал автор «Откровения».

Книга Откровения Иоанна стала отчаянным горько-сладким предсказанием грядущей победы добра над силами зла на последнем Суде. Это предсказание было враждебно встречено проримскими властями, имевшими противоположное мнение о добре и зле. Ему пришлось оставить должность жреца и внезапно покинуть Коммагену. Как позднее скажут об Иоанне, он был «глас вопиющего в пустыне» Мф. (3:3). Американский теолог Дж. Лэдд выразился так: «К нему "был глагол Божий" Лк. (3:2), в результате которого Иоанн появляется в Иорданской долине, пророчески возвещая о приближении Божьего Царства. …Основа спасения – сугубо духовно-нравственная, а не национальная. Современные Иоанну иудеи ожидали наступления Божьего гнева, однако считали, что он падёт на язычников. Иоанн же говорит, что он не минует и иудеев, которые не покаются».

Иоанн окунает Иисуса в присутствии ангелов
и учеников, Джотто

Перед последним судом необходимо последнее очищение, нравственное и физическое. У зороастрийцев, по словам М. Бойс, «обряды очищения включали в себя омовение с головы до ног».

Именно такое окунание Иоанн проводил в водах Иордана. Дж. Лэдд: «От священников требовалось, чтобы они омывали себя перед совершением служения в святилище. Когда язычник обращался в иудаизм, он должен был пройти через ритуальное омовение (крещение) и принять обрезание. Однако Иоанново крещение распространялось и на иудеев». «Главное бедствие человечества – смерть. Она вынуждает души людей покидать материальный мир, – заключает М. Бойс, – Зороастр считал, что каждая душа, расставаясь с телом, судима за то, что совершала в течение жизни. На весах взвешиваются мысли, слова, и дела каждой души: добрые – на одной чаше весов, дурные – на другой. Если добрых дел и мыслей больше, то душа считается достойной рая. Тогда, ведомая прекрасной девушкой, (Даэна – букв. «вера»), она пересекает широкий мост и устремляется вверх. Во время последнего испытания все грешники переживут вторую смерть и исчезнут навсегда с лица земли. Река расплавленного металла потечёт вниз, в ад и сожжёт последние остатки зла в мире».

Власяница Иоанна из ликаонской чёрной шерсти, в которой он ходил, символизировала траур по случаю второй смерти. Дж. Лэдд: «Похоже, что в своём одеянии (власяница и кожаный пояс) он сознательно подражал внешнему виду пророка. Иоанн тем самым показывал, что считал себя Илией». Людей, очищенных перед последним судом, он передавал в руки ангела – жреца огня, Спасителя: «Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня… Он будет крестить вас Духом Святым и огнём» Мф. (3:11). «Он и поведёт людей на последний бой против зла», как пишет М. Бойс о зороастрийском Спасителе.