Николай Дамасский
«О СВОЕЙ ЖИЗНИ И СВОЕМ ВОСПИТАНИИ»

Текст приводится по изданию: Вестник древней истории.
1960 г. №3. Перевод Е.Б. Веселаго.
C. Mueller. Fragmenta historicorum graecorum. v.3. Diddot. 1849.
OCR: Игорь Дьяконов, 2003.

fr.: 1 2 3 4 5 6 7 8 9
Якоби (FGrHist): 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Мюллер (FHG): 1 2 3 4 5 6

1 (Якоби, 131¹; Мюллер, 1²)

Примечание 1. Номер фрагмента по изданию F. Jacoby, Die Fragmente der griechischen Historiker, Fr.2, Zeitgeschichte, A, стр.420, B., 1926. Конец примечания.

Примечание 2. Номер фрагмента по C. Mueller, Fragmenta Historicorum Graecorum, т.III, стр.349, P., 1849. Конец примечания.

Suidas, Lex., Ἀντίπατρος:

(1) Отец историка Николая Дамасского. Женою его была Стратоника, мать Николая. Они были известны в Дамаске не только своею скромностью, но и другими достоинствами. Ведь, обладая большим богатством, они нисколько им не гордились, а превосходя всех славою своего доброго имени, не придавали этому большого значения.

(2) Тот же Антипатр отличался удивительною силою слова, но не употреблял его кому-либо во вред, а, наоборот, многим оказывал помощь, причём не только городу в целом, но и отдельным гражданам. Справедливее кого бы то ни было улаживал он многие споры как граждан друг с другом, так и родного города с соседними властителями. И за это он пользовался всеобщим почётом. Ему часто доверяли посольства и посредничества, а на родине он прошел все городские должности.

(3) Умирая, он ничего другого не поручил своему сыну Николаю и брату его Птолемею, как только сделать после его кончины курительницу Зевсу, что было им раньше обещано этому богу. Я думаю, он хотел показать, что даже умирающему, потерявшему надежду на жизнь, всё же необходимо выполнить свой долг перед богами.

2 (132; 2)

Suidas, Lex., Νικόλαος:

(1) Он изучил все науки, так как о том особенно позаботился и его отец, который своим богатством и славой сам был обязан образованию. Охваченный непреодолимым стремлением к знаниям, Николай значительно расширил их, тем более, что от природы у него были хорошие способности. Таким образом, прежде чем стать взрослым, он уже был на хорошем счету в родном городе, выгодно отличаясь от своих сверстников. Он лучше всех изучил грамматику, а при помощи её и все поэтическое искусство; он сам писал трагедии и хорошо известные комедии. Несколько позднее, когда силы его возросли, а вместе с ними возросли и его возможности, он стал заниматься³ риторикой, музыкой, математикой, стал изучать различные философские учения.

Примечание 3. Принято чтение Мюллера, ук. соч., стр.349. Конец примечания.

(2) Став ревностным последователем Аристотеля и высоко оценив разнообразную ученость этого человека, он говорил, что навсегда сохранит благодарность наукам за то, что они содержат и много прекрасного и много полезного для жизни. Но особенно он благодарен им за то наслаждение, которое они доставляют как в юности, так и в старости. Он говорил, что пишущие о богах потому, вероятно, допустили существование многих муз, что науки очень разнообразны и имеют различное применение в жизни. Он считал, что как знание, так и незнание этих наук не одинаково⁴ со знанием или незнанием низких, но, наоборот, незнание этих наук и знание низких позорно для людей с надлежащими средствами к жизни. Не бывало, чтобы он использовал какую-нибудь науку с целью обмана.

Примечание 4. Текст этого места дошёл в сокращенном виде. Конец примечания.

(3) Николай говорил, что всю область знания можно сравнить с путешествием. Как чужестранцам, совершающим длинное путешествие, случается во время странствий в одних местах только останавливаться и ночевать, а в других только завтракать, в одних пробыть несколько дней, а другие осмотреть мимоходом и, возвратившись, наконец, жить в родном доме, таким же образом, проходя через науки, нужно, говорил он, в одних занятиях проводить больше времени, а в других меньше, одно изучать полностью, другое – частично, третье использовать лишь в основном. Усвоив в них все полезное, нужно, говорил он, вернуться к своему поистине родному дому – к философии – и заниматься ею.

3 (133; 3)

Exc. De virt., I, p. 326, 3⁵: …⁶ признав⁷ как философа и человека, забывшего об обидах, он⁸ стал относиться к нему с еще большим уважением и благодарностью.

Примечание 5. Excerpta Historica iussu imperatoris Constantini Porphyrogenetae collecta, т.III, ed. C. De Boor, B., 1905. Конец примечания.

Примечание 6. Начало не сохранилось. Конец примечания.

Примечание 7. Николая. Конец примечания.

Примечание 8. Ирод. Конец примечания.

4 (134; 3)

Exc. De virt., I, p. 326, 5:

Один благожелательный к людям поступок был совершён в угоду Николаю. Дело в том, что Юлия, дочь Цезаря и жена Агриппы, направляясь в Илион, едва не погибла вместе с сопровождавшими ее рабами при ночной переправе через сильно разлившийся из-за дождей Скамандр. Жители же города ничего об этом не знали. Агриппа разгневался на них за то, что они не пришли ей на помощь, и потребовал в виде наказания уплаты ста тысяч⁹. Илионцы, не ожидавшие ни наступления ненастья, ни того, что молодая жена Агриппы выехала, оказались в тяжёлом положении, но решительно ничего не посмели сказать Агриппе. Прибывшего же к ним Николая они умоляли просить для них помощи и защиты у Ирода. Помня о былой славе Илиона, Николай очень охотно взял на себя это поручение и попросил царя¹⁰ и объяснил ему всё, сказав, что несправедливо гневается на илионцев Агриппа, без предупреждения пославший к ним свою жену, тем более, что они вообще не ожидали, чтобы она ехала ночью. Взяв на себя защиту илионцев, Ирод добился, наконец, освобождения их от наказания, но, так как они, потеряв надежду на прощение долга, уже уехали, он отдал письмо об этом Николаю, направлявшемуся на Хиос и Родос, где у него находились сыновья. Сам же Ирод отправился с Агриппой в Пафлагонию. Николай, плывя из Амисоса в Византий и оттуда в Троаду, прибыл в Илион и отдал письмо с известием о прощении долга. И ему, а ещё больше царю, илионцы оказали величайшие почести.

Примечание 9. Серебряных драхм. Конец примечания.

Примечание 10. Ирода. Конец примечания.

5 (135; 4)

Exc. De virt., I, p. 327, 3:

Ирод, забыв о своей любви к философии, снова увлекся ораторским искусством. Такие вещи обычны для людей, занимающих высокое положение, так как они имеют возможность забавлять себя множеством развлечений. Ирод заставил Николая заниматься с ним риторикой, и они вдвоем упражнялись в ней. Потом Ирод увлекся историей. Ведь Николай хвалил занятия ею, говоря, что она имеет важнейшее отношение к управлению делами царства и что царю полезно иметь описание деяний и судеб предков. Увлекшись этим, Ирод увлек и Николая, убедив его работать над историей. Николай с большим увлечением принялся за дело и составил всеобщую историю, взяв на себя такую работу, от которой отказался бы всякий другой. Усиленно трудясь в течение долгого времени, он, наконец, закончил её. Он говорил, что если бы Эврисфей предложил совершить этот подвиг Гераклу, то, конечно, обессилил бы его. Позднее, отправляясь в Рим к Цезарю, Ирод взял на свой корабль Николая, и они вместе занимались философией.

Примечание 11. Excerpta Historica: т.II, ч.I, Berolini, Buettner–Wobst, 1903. Конец примечания.

6 (136; 5)

Exc. De insid., p. 1, 3-11:

(1) В поход против Аравии Ирод отправился без ведома Цезаря. Возмущённый этим, Цезарь сильно разгневался на него и посылал ему грозные письма, а пришедших от Ирода послов отпустил не так, как это полагалось. Прибывший к Цезарю Николай не только избавил Ирода от обвинений, но и обрушил гнев Цезаря на самих обвинявших…¹² Итак Араб уже умер¹³. Цезарь под влиянием Николая обвинил в этом прокуратора и позднее за новые преступления предал его жестокой смерти.

Примечание 12. После «обвинявших» – лакуна. Конец примечания.

Примечание 13. Обода, арабский халиф. Он был убит своим прокуратором Силлеем. Конец примечания.

(2) В это время в доме Ирода все находилось в смятении, так как старший из его сыновей оклеветал двух своих младших братьев, будто они что-то замышляют против их отца. Хотя эти братья по возрасту и были младше его, но по своему положению оказывались первыми, так как они родились от царицы, а он от простой женщины.

(3) Ещё до возвращения Николая из Рима юноши были осуждены в синедрионе, и отец, вне себя от злобы, уже собирался их казнить. Возвратившемуся Николаю он рассказал о случившемся, прося его совета. Николай предложил держать их заключёнными в какой-нибудь из крепостей до тех пор, пока отец сможет, не торопясь, правильнее решить участь своих сыновей. Иначе может показаться, что непоправимое решение судьбы своих близких принято им под влиянием гнева.

(4) Узнав об этом, Антипатр стал с подозрением относиться к Николаю. Кроме того, он, подсылая одних людей за другими, пугал отца, говоря, что если отец не устранит юношей со своего пути, то немедленно будет ими убит, так как они, по его словам, подкупили все войско и дворцовых слуг. Ирод в страхе за свою жизнь принял не столько хорошее, сколько быстрое решение, а именно: ничего не сказав Николаю, подослал ночью к сыновьям убийц, которые их и убили. Для Ирода это стало началом всех его бед, тогда как до этого дела его шли хорошо.

(5) Итак, Антипатр считал Николая врагом. Антипатра, убийцу братьев, страшно ненавидели не только в его царстве и в Сирии, но и за их пределами. Весть об убийстве дошла и до Рима, и не было никого, кто, малый или великий, не возненавидел бы этого человека по двум причинам: и потому, что он убил братьев, значительно лучших, чем он сам, и потому, что он убедил отца принять участие в гнусном деле и тем осквернить свою прежнюю любовь к сыновьям.

(6) Антипатр, торопясь скорее захватить царскую власть, продолжал совершать поступки, подобные прежним. Купив яд из Египта, он собирался совершить покушение на жизнь отца, о чём сообщил один из участников заговора. Отец стал пытать рабов своего сына. Они, разумеется, все открыли, сказав, что Антипатр хотел убить тетку и остальных братьев, а также детей убитых, чтобы не оставить в живых ни одного наследника. Замыслил он нечто и против дома Цезаря ещё более возмутительное, чем преступление против своего рода. Приехал префект Сирии Вар и остальные наместники. Отец созывает синедрион. Предъявлен яд, представлены показания рабов, полученные под пыткой, и письма из Рима. Царь поручает суд Николаю.

(7) Он обвинял. Антипатр защищался. Судил же Вар с друзьями. Антипатр был осуждён и приговорен к смерти. Но так как Антипатр был виновен и перед Цезарем, то Николай даже после приговора советовал послать его к Цезарю и сделать то, что решит последний. Но прежде чем отправили Антипатра, от Цезаря пришло письмо, предоставляющее отцу право самому наказать своего сына, что и было сделано. А Цезарь убил и помогавшую Антипатру вольноотпущенницу. И не было никого, кто не хвалил бы Николая за его искусное обвинение убийцы отца и братьев.

(8) Спустя немного времени, царь скончался. Народ восстал против его детей и против греков. Было же их более десяти тысяч. В происшедшем сражении победили греки. Наследник Архелай собирался вместе со своими братьями плыть в Рим, чтобы закрепить за собой царскую власть, и пригласил с собою Николая, думавшего возвратиться домой: ведь ему было уже около шестидесяти лет.

(9) Однако он отправился с Архелаем. В Риме он нашел множество противников Архелая. В частности, младший брат домогался для себя царской власти, а, кроме того, все родственники, хотя и не помогали ему в этом, однако выступали против Архелая. Прислали посольство и бывшие под властью Ирода греческие города, добиваясь у Цезаря свободы. Весь же иудейский народ обвинял Архелая в убийстве трёх тысяч человек, павших в битве с греками. Иудеям больше всего хотелось находиться под управлением Цезаря или в крайнем случае под управлением младшего брата.

(10) Так как было предъявлено столько притязаний, то Николай, выступая за Архелая, сначала благополучно закончил дело с родственниками, а затем и с иудейскими подданными. Дело же с греческими городами он не стал улаживать, но убеждал Архелая не противиться им, жадно стремящимся к свободе. Ведь хватит с него и остального царства. Не хотел он также выступать против брата Архелая в знак любви к их общему отцу.

(11) Цезарь разрешил все споры, дав каждому из сыновей часть царства. Архелаю он дал половину. И Николаю оказал почёт. Архелая поставил этнархом, обещая сделать его скоро царем, если он проявит качества, достойные царя. Младших братьев, Филиппа и Антипу, он назначил тетрархами.

7 (137; 6)

Exc. De virt., I, p. 327, 18:

(1) Всё, чему учил Николай, проявлялось в его поступках. Деньги не имели над ним власти. Он ничего неподобающего не сделал ради них. Скорее щедрость считал он вопросом чести.

(2) Он презирал какие бы то ни было наслаждения, что, пожалуй, может показаться особенно удивительным в человеке, часто проводящем время с царями и наместниками. Был он суров по природе и умел обуздывать свою натуру, считая рабами тех, кто не может устоять перед такого рода наслаждениями. Постоянно восхвалял он умеренность и простоту, хотя там, где нужно было блистать, он был щедр и не мелочен, боясь заслужить славу человека низкого образа мыслей. В труде, если это было необходимо, он был выносливей и неутомимее всех, и не только в молодые годы, но и в старости. Там, где ему грозила опасность со стороны врагов или разбойников, от болезни, во время бури на море или по какой-нибудь другой причине, он сохранял спокойствие, неизменно внушая бодрость всем своим товарищам по несчастью. Что касается справедливости, то он был до такой степени тверд и неумолим, что, совершая суд, подвергался даже угрозам некоторых наместников за то, что не хотел поступать несправедливо.

(3) Многие выбирали его судьей или посредником, так как его справедливое отношение ко всем было очевидно. Все, даже плохие люди, хвалили его за порядочность в деловых соглашениях и во взаимоотношениях с частными людьми. С ним не было необходимости в свидетелях или в письменных документах, так как слово его было твёрдо.

(4) Никто не будет гордиться более скромным и рассудительным нравом и на улицах и на дорогах…¹⁴

Примечание 14. Не хватает листа. Конец примечания.

(5) …, проводя время в философских беседах, для философа слава, почёт, а также получение подарков и других выгод от властителей есть естественная награда за его труды.

(6) Кому же больше пристало пожинать плоды великого ума и усердия, чем такому человеку? Ведь, конечно, не плохому и не недостойному. Философ пользуется этим не безрассудно, а с уверенностью, подобно тому как Николай использовал свою известность и богатство не на плохое, но скромно и на общее благо простых людей. Он считая, что никогда не надо называться гражданином чужого города, но только своего. Он осмеивал современных ему софистов, которые, стыдясь своих малоизвестных городов, за большую плату покупали себе право называться афинянами или родосцами. (Некоторые даже писали о том, что они происходят не из того города, из которого на самом деле происходили, но из какого-нибудь другого, лишь бы носящего греческое имя). Он уподоблял их людям, стыдящимся своих родителей.

8 (138; 6)

Exc. De virt., I, p. 328, 26:

Некоторые обвиняли Николая за то, что, получив от друзей большие деньги, он не берёг их, а также за то, что он вёл много бесед с простыми людьми, избегая находящихся в Риме самых влиятельных и богатых. И хотя много знаменитых людей настойчиво его приглашали, он никогда к ним не ходил, но целые дни проводил в философских размышлениях. Говоря о деньгах, он оправдывался тем, что обладание, например, лирой или флейтой само по себе ничего не стоит. Самое главное – применение. Тот заслуживает порицания, кто расточает свое имущество на распутство или тратит его только на себя, или вообще живёт безрассудно и плохо. Тот же, кто, принимая деньги, тогда, когда это нужно, и от того, от кого это нужно, тратит разумно и умеренно, с любовью к людям и на общее благо, и при этом оставляет ещё своим детям, может считаться отличным человеком. Он говорил, что сделал один вывод: честный человек всегда хочет быть с добродетельным, а таких он больше видит среди простого народа, чем среди чрезмерно богатых людей. Богатый нуждается в особо благоприятных условиях, чтобы быть воздержанным человеком. Ведь богатство обычно рождает любовь к наслаждениям и высокомерие.

9 (139; 6)

Exc. De virt., I, p. 329, 12:

Он, обучая и воспитывая своих рабов и постоянно живя с ними, привил им свои взгляды и чувства и нашел в них совсем неплохих друзей.

Малая Азия и Ближний Восток (карта)

Чурсин Валерий Николаевич