Шале и не только

Золотов Юрий Александрович
Академик РАН

 

Осенью 2009 года швейцарский франк был почти равен американскому доллару. Доллар – единица привычная, поэтому, когда в поезде Цюрих – Берн за пиво с меня взяли пять франков, мне показалось, что этот «Алихоф лаген» – не очень уж дешёвый напиток. Однако, если подумать, то и не дорогой, тем более что напиток хороший. Швейцарцы, как и англичане, на евро не перешли; вообще у них, как известно, много особенного, своего, непохожего. Что вспоминает наш человек, когда упоминают Швейцарию? Часы; надежные банки; сыр; шоколад; нейтралитет страны; дома типа «шале» (я придумал: оШАЛЕвшая страна); Альпы и переходы через них армий – сначала Ганнибала с его слонами, потом Суворова.

Вагон почти пустой. По глупости я купил в Цюрихе билет в первый класс, да ещё и круговой, включая обратную поездку. А в этом поезде и второй класс прекрасный; в одном отношении даже лучше привилегированного и более дорогого: он на первом этаже вагона, а первый класс – на втором; лестница узкая, с чемоданом подниматься по ней неудобно. Вот он, мой коричневый чемодан, стоит рядом, поднял-таки я его. Он участвовал во многих поездках, но выглядит ещё вполне прилично. Потому что, когда я его покупал в универмаге, вспомнил, что говорил мой сын. А говорил он, что есть три вещи, при покупке которых не надо скупиться, а приобретать следует гарантированно качественный, пусть и дорогой товар: обувь, мебель и чемоданы. Я бы, пожалуй, добавил зонты.

После пива в голову почему-то лезет песенка «Не надо печалиться, вся жизнь впереди...». А, знаю почему: едва ли не первый раз еду на конференцию (она в этот раз торжественно называется генеральной ассамблеей), где мне не надо делать доклад. Обычно, пока не выступишь, живёшь в напряжении, да и в работе: что-то меняешь, думаешь об акцентах, о том, как бы уложиться в отведённое время, о правильном произношении иноязычных слов. Одним словом, волнуешься. А тут – смотри себе в окно, пей пиво, даже можешь песенку промурлыкать.

В Берне пересадка на другой поезд; большой вокзал, много путей, над ними пешеходный мост. Теперь я еду до Шпица, но и это не конец: в Шпице ещё одна пересадка, мне-то нужно в Интерлакен, конференция там. За окном осень, но ещё совсем зелёная, редко-редко желтеющие деревья. Мелькают добротные дома, часто как раз двухэтажные-трёхэтажные шале с их двускатными крышами, без особых изысков, правда, часто с балконами и галереями по фасаду второго этажа. Объявления на станциях на трёх языках – немецком, французском, английском, именно в таком порядке; итальянского нет, хотя, в отличие от английского, он здесь один из государственных языков.

Через несколько дней работы на конференции мы поехали в горы.

На какой высоте (над уровнем моря) могут быть железнодорожные станции? Станция Юнгфрауйох в окрестностях Интерлакена – на высоте 3500 метров, это выше перевалов Марух или Алибек на Кавказе. Чтобы туда подняться, нужно, отправившись из Интерлакена, сменить три поезда, а один небольшой промежуточный участок проехать на автобусе? И что же там? Зачем ехать?

Там много чего. Когда мы приехали, был сильнейший холодный ветер, пурга валила с ног, кругом глубокий снег. Но видели мы это всё несколько секунд, когда по доброй воле вышли «на улицу». Поезд приходит на большую станцию, вырубленную в горном хребте, да и последние километры пути поезд идёт в тоннеле, иначе рельсы было бы не откопать. Около станции построен большой комплекс, там научные лаборатории, семь ресторанов Народ, особенно туристы, туда ездит охотно. Самая высокая железнодорожная станция в Европе.

Но наиболее интересен ледовый дворец. В теле большого ледника вырублены коридоры, залы, там скульптуры из льда.

Когда мы ходили с этажа на этаж в научной лаборатории, у некоторых, у меня в том числе, было предобморочное состояние, ведь высота немаленькая, времени на адаптацию не было. На лестницах висит предупреждение: поднимайтесь медленно. В лаборатории два постоянных сотрудника, муж и жена, остальные работают вахтовым методом, наездами. Исследования здесь разные – астрономические, метеорологические, гляциологические (изучаются местные ледники) и другие.

Организовал эту поездку Хайнц Гепелер, профессор Бернского университета. Он химик, точнее радиохимик, работал одно время в Дубне, в Объединённом институте ядерных исследований, говорит по-русски. Специалист по ледникам, приезжает на наш Алтай, у него совместная работа с барнаульскими и новосибирскими учёными.