Очерк 6-й.
Повседневная жизнь на фоне «великих потрясений» (продолжение)

Нам неизвестно, когда пленные были отпущены из страны и разъехались по домам. Но точно это произошло не ранее середины 1918 г. Документы говорят о том, что в советское время их считали «жертвами» царского режима, позволяли свободно перемещаться по городу и устраиваться на работу, проводили вместе с ними совместные митинги и собрания, даже записывали по желанию в Красную армию. П.Н. Черменский вспоминал, что в сентябре 1919 г. военнопленный чех по фамилии Хромы, исполнявший обязанности главного архитектора Лебедяни, принёс ему в краеведческий музей несколько уцелевших документов из разграбленного мамонтовцами архива бывшей городской управы. Среди них был и уникальный план города конца XVIII века.⁸⁰⁷

Примечание 807. Черменский П.Н. Старинный план Лебедяни // ПО. 14 июня 1964. Конец примечания.

В 1918-1920 гг. в Лебедяни наблюдался интересный социокультурный феномен, который выразился в бурном развитии образовательной деятельности и возникновении массы новых учреждений культурной и социальной сферы. «Никогда раньше не было в Лебедяни, – писал П.Н. Черменский, – такого количества квалифицированных работников разных специальностей, как в первые годы революции».⁸⁰⁸ Не следует, однако, считать, что этот феномен был закономерным явлением, связанным с культурно-просветительской политикой победившего пролетариата. Даже большевистские власти признавали, что именно «продовольственные затруднения» в больших городах породили «избыток в Лебедяни в сытую эпоху революции интеллигентских сил». Известный писатель Е.И. Замятин вспоминал: «В Лебедянь наехало кормиться много пришлого люда. И потому идёт бесцеремонное уплотнение – хотя тут вселяют вовсе не рабочих, а просто приехавших на кормление буржуев. У матери в доме одна комната занята квартирантами».⁸⁰⁹ Так в это время в городе оказались докторант Санкт-Петербургского историко-архивного института П.Н. Черменский, основатель Лебедянского Народного университета В.Т. Попов, научный работник А.М. Зайцев, бактериолог А.А. Чурилина и многие другие. На 1-й Лебедянской профсоюзной конференции 23 марта 1919 г. председатель укома партии А.А. Котон, подчеркнув, что среди приезжающих «только люди буржуазного класса», предложил заведующему отделом распределения рабочей силы уисполкома А.О. Шахраю завести на них специальные анкеты для учета.⁸¹⁰

Примечание 808. Черменский П.Н. Прошлое города Лебедяни. Неопубликованная рукопись из частного собрания. С.143. Конец примечания.

Примечание 809. Рукописные памятники. Рукописное наследие Е.И. Замятина. Вып. 3. Ч. 1. – СПб., 1997. С. 220. Конец примечания.

Примечание 810. ГАРФ. Ф. Р-382. Оп. 6. Д. 511. Л. 5. Конец примечания.

Одновременно с ними в «хлебный» город Лебедянь из Петрограда и Москвы, спасаясь от голода, прибыли большевики, постепенно выдавившие с ответственных постов лебедянцев: С.Г. Леденев, А.А. Котон, А.И. Петров, Н.П. Голембовская, Е.К. Кокшарова,⁸¹¹ Ю.М. Крупчинский, И.А. Пашинцев, О.П. Соботковская, А.Г. Шахов, А.О. Шахрай. Здесь необходимо отметить, что некоторые деятели из вышеприведённого списка уже имели отношение к Лебедянскому краю или даже были его уроженцами, но, тем не менее, не собирались прерывать карьеру в столичных городах и вернулись в родные места с целью переждать голодное время. Такой вывод следует из того факта, что все они без исключения позже покинули Лебедянь – «разбежались при первом ощущении скромной хлебной нормы».⁸¹²

Примечание 811. Кокшарова Елизавета Константиновна (1893 – после 1969). В партию вступила в 1917 г. Революционную работу начала в Петрограде, в марте-июне 1918 г. была 2-м секретарём Совнаркома. С 1918 г. в Тамбовской губернии, направлена губкомом в Лебедянский уезд. С июня 1919 г. по сентябрь 1920 г. занимала должность заведующей внешкольным подотделом Лебедянского уездного отдела народного образования. Вела работу по агитации среди женщин. Избиралась членом укома партии с 30 мая 1919 г. В 1919 г. выехала из Лебедяни. В 1923-1930 гг. она референт Малого Совнаркома РСФСР. Автор воспоминаний: «В.И. Ленин в Совнаркоме в 1917 году». См.: Воспоминания о В.И. Ленине. Т.3. – М., 1969. С. 61-70; Липецкая энциклопедия. Т.2. – Липецк, 2000. С. 140; ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 128. Л. 63; ГАНИЛО. Ф. 45. Оп.1. Д. 43. Л.16; «Далёкое – далёкое – родное». Лебедянские коммунисты 1919-1920 года. Воспоминания А.А. Рогачевской. 27 октября 1977 г. // ЛКМ им. П.Н. Черменского. Музейного шифра нет. С. 18. Конец примечания.

Примечание 812. Третий Красный Октябрь. – Лебедянь, 1920. С. 14. Конец примечания.

Подобная ситуация была типичной почти для всех уездов хлеборобной Тамбовской губернии. В одном из докладов Борисоглебского уездного исполкома отмечалось: «Наблюдался огромный наплыв буржуазии из других, в особенности северных губерний … Политических, активных работников – коммунистов было только несколько десятков из числа рабочих и солдат. Город представлял сплошь антисоветский элемент».⁸¹³ Интересно, что этот «элемент» в связи с недостатком грамотных специалистов заполнил почти все советские учреждения, которые властям приходилось время от времени «очищать». Впрочем, в этом для большевиков был и определённый положительный момент – в случае возникновения каких либо проблем всегда можно было сослаться на «вредительскую» деятельность представителей чуждого класса. Именно этой причиной, например, обосновывалась «из рук вон плохая» работа местного земельного отдела в 1920 г.⁸¹⁴

Примечание 813. Переверзев А.Я. Социалистическая революция в деревне Чернозёмного центра России (Октябрь 1917 - 1918). – Воронеж, 1976. С. 30. Конец примечания.

Примечание 814. ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 216. Л. 17; Известия Тамбовского губернского комитета РКП(б). № 26. 18 июля 1920. Конец примечания.

Особенно печальным образом голод сказывался на детях. Местные власти, и это необходимо отметить, несмотря на сложное положение с продовольствием и отсутствием подготовленных помещений, проделали огромную работу по размещению в городе и уезде сотен детей из голодающих губерний. Так, в мае 1919 г. для размещения 500 детей были национализированы усадьбы помещиков в следующих населённых пунктах Лебедянского уезда: Савинки (дом Шиловского), Троекурово (дом Русинова), Мамоново (дом Попова), Монаенки (дом Лукиной), Брянцево (дом Белогородова), Шовское (дом Лукачевской), помещения Сезеновского монастыря, Малотроицкая (дом Пальчикова), Рождествено (дом Монанковых), Доброе (дом Шатилова). В каждом доме размещалось в среднем по 30, а в Сезеновском монастыре 185 человек.⁸¹⁵ Кроме того, в Лебедянский уезд вывозилось множество детей из столичных детских домов и учебных заведений на летнее время. Организацией этого дела занимались, например, писатель И.И. Лебедев⁸¹⁶ и историк П.Н. Черменский, который и приехал в город «с целью приискания места для летней колонии учащихся» школы, в которой преподавал.⁸¹⁷

Примечание 815. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 13. Д. 475. Л. 227. Конец примечания.

Примечание 816. Лебедев Иван Иванович (1859–1949). Родился в с. Тёплое Данковского уезда Рязанской губернии в семье мещанина. В 1873 г. окончил городскую школу, занимался самообразованием. В 1876 г. дебютировал в печати стихотворением «Другу-бедняку». В 1880-1890-е годы сотрудничал в различных журналах и газетах, включая провинциальные. В 1884 г. в Москве вышла его первая книга «Занозы и следы». Не имея постоянного места работы, несколько лет провёл в скитаниях. В 1900 г. переехал в Москву, с 1902 г. жил в Самаре, а с 1911 г. в Лебедяни, где занимался делами потребительской кооперации и впервые обратился к драматургии. В 1905 г. написал пьесу «Божья коровка» («Народный учитель»), которая имела успех на провинциальной сцене и была поставлена в Петербургском театре Таврического сада. В Лебедяни им созданы и другие пьесы: «Голодные и сытые», «Башня счастья» («Дунькина карьера»), «Верное средство», «Безбожники», «Земля пробудилась». В конце 1919 г. получил письмо от А.В. Луначарского, который отметил мастерство автора в изображении крестьянских типов. В 1919 г. организовал в Лебедянском уезде колонию для питомцев Московских детских домов. В апреле 1920 г. переехал в Москву. Выпустил более десятка книги. В ноябре 1927 г. ему присвоено звание заслуженного деятеля искусств. Последние годы, будучи совсем слепым, провёл в Богородском доме пенсионеров в Ивановской области, где и скончался. См.: Русские писатели (1800-1917). Т. 3. – М., 1994. С. 297; Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С.289-290, 440. Конец примечания.

Примечание 817. Кривошеин Н.В., Рыжков Ю.А. Пётр Николаевич Черменский: жизнь и деятельность выдающегося краеведа. – М., 2011. С. 74. Конец примечания.

В апреле и начале мая 1919 г. в Лебедяни появились беженцы нового типа, получившие условное название «жертвы контрреволюции» и к которым власти относились особенно внимательно. Это были семьи коммунистов общей численностью 1 200 человек, эвакуированные из Эстляндии, Вятской и Пермской губернии перед занятием белогвардейскими войсками. Для их обеспечения разовыми пособиями и пенсиями при местном уисполкоме была создана специальная комиссия, подыскивались места проживания и трудоустройства.⁸¹⁸ Общая численность беженцев, зарегистрированных Тамбовским губэваком за время с 1918 г. по 1920 г. составила 97 935 человек. В Лебедянском уезде их было 2 160 человек, в том числе великороссов – 119, белорусов – 871, украинцев – 741, литовцев – 36, латышей – 89, евреев – 176, поляков – 128.⁸¹⁹ В эти статистические данные, естественно, не вошли граждане, приехавшие самостоятельно и не зарегистрированные в официальных органах.

Примечание 818. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 22. Д. 346. Л. 103, 106, 107; ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 214. Л. 10. Конец примечания.

Примечание 819. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 11. Д. 27. Л. 132. Конец примечания.

Что представляла собой Лебедянь, и какие изменения произошли в жизненном укладе местных жителей за рассматриваемый нами период времени? Внешне город не изменился никак. Такие блага цивилизации как телефон и электричество подавляющей части населения были неизвестны и ещё только начинали входить в бытовую сферу, водопровод был построен только в начале 1950-х гг., а канализация вообще в 1975 г. По всем параметрам это был провинциальный населённый пункт сельскохозяйственной ориентации, с очень медленной динамикой бытовых изменений. Тот город, который мы видим сейчас, с довольно развитой промышленностью и современной инфраструктурой, получил своё развитие только после Великой Отечественной войны. Однако в 1917 – 1920-х гг. начали происходить изменения в сознании его населения, в ощущении духа времени и новых правил социального поведения. Пройдёт несколько десятилетий, прежде чем большевикам удастся «воспитать» нового человека – «хомо советикуса», а пока лебедянский обыватель не отличался от типичного представителя мещанского сословия дореволюционного времени.

Советская, бывшая Дворянская улица. 1950-е гг.

Видный земский деятель, врач и писатель С.Н. Игумнов⁸²⁰ в своих воспоминаниях оставил интересное описание Лебедяни начала ХХ века. Здесь мы приводим небольшую зарисовку внешнего вида города, имея в виду, что он оставался почти неизменным вплоть до середины столетия:

«Главная лучшая и большая часть города с базаром, магазинами, собором, правительственными и общественными учреждениями расположена по Тяпкину плоскогорью протяжением от берега Городенки ровно на одну версту на север пятью прямыми широкими параллельными улицами… Строения примерно наполовину кирпичные, наполовину деревянные, рубленые, большей частью в 5-7 окон на улицу, редко более, иногда в три. Огромное большинство их под железной крышей, реже тесовой, но на окраинах попадались и соломенные. Во всем городе до 30 двухэтажных домов и один, где я родился, - трёхэтажный: гимназия, уездное училище, городское женское, дом земства, земская больница, присутственные места (полицейское управление, казначейство и там же тюрьма), остальные – частных лиц. Дома расположены просторно, особняками, разделялись воротами и заборами. При домах были большие дворы, а за ними почти всегда сады. Улицы были широкие, особенно Большая, на которой при планировке предполагалось устройство палисадников перед каждым домом. Однако, за исключением 1-2 и то не в полной мере, палисадники не осуществились, между домами и тротуаром осталась широкая свободная полоса и улица вследствие этого имела ширину 30 саженей. Большинство улиц были когда-то замощены, главные – полностью (по Большой были и тротуары из каменных плит), задняя и переулки – по одной стороне улицы до середины её. …Для пешеходов и такие мостовые были благодатью и давали возможность им свободно проходить по камешкам всюду, даже в мелких калошах. Гораздо больше огорчений причиняла им не грунтовая грязь, а шоссейная, особенно на ремонтируемых участках в наиболее проезжих местах, скоплявшаяся тут толстым слоем жидкого киселя аспидного цвета. Перейти улицу в таких местах представлялось делом хитрым, и часто требовались дальние обходы. В сухую же погоду в этих местах вздымались ветром и неслись по улицам вихри известковой пыли. Однако это обстоятельство, благодаря простору, обилию камня, возвышенному положению города с уклоном улиц, обеспечивающим сток воды, ничтожному по улицам движению – мало нарушало общее впечатление от Лебедяни, как о довольно чистеньком городке».⁸²¹

Примечание 820. Игумнов Сергей Николаевич (1864 – 1942). Родился в Лебедяни в купеческой семье, старший брат выдающегося пианиста К.Н. Игумнова. После окончания медицинского факультета Московского университета в 1889 г., почти 10 лет работал земским врачом в Лебедянском уезде. В 1891-1892 гг. участвовал в борьбе с сопровождающими голод эпидемическими заболеваниями, в результате перенесённого тифа страдал прогрессирующей глухотой. В 1900 г. выехал из Лебедяни и стал санитарным врачом в Херсонской губернии, затем работал в Московском губернском земстве. В 1904 г. назначен заведующим санитарным бюро Харьковского земства. Занимался публицистикой, печатался в центральных и местных журналах и газетах. За статью «Под новым ударом» был арестован, так как власти усмотрели в ней антиправительственные идеи. В 1911 г. и 1915 г. выпустил в г. Харькове два поэтических сборника. В 1921 г. избран профессором Института народного хозяйства по кафедре правовых основ общественной санитарии. К старости окончательно оглох, в оккупированном Харькове был сбит немецкой машиной. См.: Русские писатели (1800-1917). Т. 1. – М., 1992. С. 399-400; Грандо А.А. С.Н. Игумнов – выдающийся деятель общественной медицины. – Киев, 1952; Акимов В., Кривошеин Н. Яркий след на земле // ЛВ. 16 сентября 2004. Конец примечания.

Примечание 821.  Воспоминания С.Н. Игумнова. Машинописный текст // ЛКМ им. П.Н. Черменского. Фонд К.Н. Игумнова. С. 13-15.Конец примечания.

Медленно, очень медленно проникали в Лебедянь и его уезд веяния ХХ века. В этом отношении наиболее примечательной была деятельность последнего дореволюционного городского головы Н.Н. Чурилина,⁸²² при котором был построен железобетонный мост через р. Дон, исправно функционирующий до сих пор, была замощена камнем и украсилась рядами лип Дворянская улица, появились керосинокалильные фонари и пробурена первая артезианская скважина для водоснабжения нагорной части города. В предисловии к своей книге «Город Лебедянь и его уезд в XVII веке», вышедшей в 1913 г., П.Н. Черменский писал: «Считаю долгом выразить искреннюю благодарность глубокоуважаемому Н.Н. Чурилину. Его плодотворная деятельность на пользу родного города столь для всех очевидна, что не нуждается в особом упоминании».⁸²³

Примечание 822. Чурилин Николай Николаевич. Родился в известной Лебедянской купеческой семье, работал учителем. Избран городским головой в конце 1908 г. При нём построены железобетонный мост через Дон (1910 г.), артезианский колодец (1914 г.) и посажена липовая аллея вдоль главной Дворянской улицы. Эта же улица его стараниями была вымощена камнем и в таком виде сохранялась до середины 1960-х гг. Владелец типографии на Набережной улице и лавки в Торговых рядах. В августе 1916 г. по болезни ушёл с должности городского головы. Проживал в Лебедяни в 1927 г. См.: ГАЛО. Ф. 254. Оп. 1. Д. 1; ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 8041; Акимов В. Лебедянь от А до Я. - Липецк, 2005. С. 253; ГАРФ. Ф. 1789. Оп. 1. Д. 21. Л. 42; Лебедянский край на страницах Тамбовской прессы (1838-1916). Автор-составитель Ю.П. Первицкий. – Тула, 2011. С. 182, 208, 209, 233, 234, 246. Конец примечания.

Примечание 823. Акимов В.В. Лебедянь от А до Я. Из блокнота краеведа. – Липецк, 2005. С. 45-46. Конец примечания.

Мост через р. Дон. Открытка 1910-х гг.

Телефонизация Лебедяни началась в 1911 г. и хотя дело продвигалось неспешно, в начале 1917 г. уездное земское собрание ходатайствовало перед Тамбовскими властями о создании межуездной общегубернской сети. По данным на 1918 г. к Лебедянской и Добринской станциям был подключен всего 121 телефонный аппарат. Основными абонентами были правительственные учреждения и наиболее богатая часть населения, но после Февральской революции доступ к сети получили и другие категории жителей – в июне 1917 г., например, земство распорядилось перенести телефонный аппарат из имения А.М. Бехтеева в с. Большие Хомяки для пользования обществу крестьян. Телеграфная сеть в то время была уже достаточно внушительной, ежегодно она охватывала все большее и большее количество населённых пунктов. 21 мая 1917 г., например, к ней присоединилось с. Куймань.⁸²⁴

Примечание 824. ТЗВ. 1917. №45, 125, 149; ЦДНИЛО. Ф. 45. Оп. 1. Д. 5. Л. 5. Конец примечания.

Электричество большей части лебедянцев также было недоступно. Лишь с 1 июня 1926 г., когда в с. Курапово, на бывшей мельнице купцов Игумновых, была построена и введена в эксплуатацию кооперативная ГЭС, город стал получать оттуда электроэнергию. До этого времени в Лебедяни действовало всего несколько нефтяных генераторов, к которым некоторые граждане ухитрялись подключать свои дома. В связи с этим, 14 февраля 1921 г. местному коммунальному отделу было дано право конфисковать все электрические установки у лиц, установивших их «контрабандным путём». Для подключившихся официально устанавливалась норма – две лампочки на семью.⁸²⁵ Впрочем, нефтяные генераторы часто простаивали из-за отсутствия горючего. Например, в ноябре 1919 г. электрическая машина при Красноармейском клубе (бывший электротеатр Е.И. Яковлева) не работала более двух недель, «в силу чего публика лишается даже и кинематографа».⁸²⁶

Примечание 825. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 28. Д. 261. Л. 46. Конец примечания.

Примечание 826. ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 355. Л. 22. Конец примечания.

Основной бытовой проблемой лебедянцев, начиная со времени основания города в XVII в., было отсутствие надёжной системы водоснабжения. Источников чистой питьевой воды в нагорной части города не было и за ней приходилось спускаться к Дону. Для хозяйственных нужд использовались вода прудов и сажалок, которые были вырыты чуть ли не у каждого дома, а питьевая вода доставлялась многочисленными водовозами в специальных бочках. Во время 1-й мировой войны значительная часть водовозов была мобилизована, а оставшиеся резко взвинтили цены. Весной 1916 г. цена бочки воды доходила до 30-40 копеек. Поэтому городская дума приняла решение организовать собственный обоз для развозки воды. Артезианская скважина также проблему не решала, так как давала всего 11 кубометров воды в час. На неё дума в том же году установила плату – 1 копейка за пять ведер.⁸²⁷ После революции власти несколько раз пытались решить эту проблему, но всегда неудачно. 21 мая 1921 г., например, на заседании президиума уисполкома рассматривалась возможность строительства водопровода из дерева по проекту шкраба (школьного работника – авт.) А.М. Зайцева, который был признан весьма затратным и не получил развития.⁸²⁸ Забегая вперёд, скажем, что проблема с водой в Лебедяни была решена только в 1950 г., когда была введена в эксплуатацию 1-я линия городского водопровода, протянувшаяся по нечётной стороне Советской улицы.⁸²⁹

Примечание 827. ГАТО. Ф. 24. Оп. 1. Д 627. Л. 18-18 об.; Тамбовский край. №64. 20 марта 1916 г. Конец примечания.

Примечание 828. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 28. Д. 261. Л. 82. Конец примечания.

Примечание 829. Пущен водопровод // Путь к социализму. 20 июля 1950 г. Конец примечания.

Кривошеин Николай Викторович