Очерк 6-й.
Повседневная жизнь на фоне «великих потрясений» (продолжение)

Интерес к кооперации на селе возник не случайно – это была очень выгодная форма, которая позволяла получить доступ к мощной торгово-распределительной сети и сохранить при этом в неприкосновенности собственное мелкое сельскохозяйственное производство. Кооперация предлагала крестьянину сотрудничество и взаимопомощь на равноправных условиях, эффективный механизм мобилизации сил и средств, инструмент смягчения социальных противоречий – все то, что стимулирует инициативу и при этом не противоречит вековым общинным устоям. В с. Куймань потребительское общество было создано в феврале 1917 г. по инициативе уездного агронома Мусина. В число его членов первоначально вошло 300 человек, председателем правления стал И. Маликов, заведующим лавкой псаломщик Ф. Аратов, казначеем М. Кананыхин, секретарём И. Чесноков. Вступительный взнос был определён в 50 копеек, а паевой составлял 5 копеек в месяц. Особым спросом пользовались сахар, керосин и мука, которые потребительская лавка раздавала по первому требованию пайщиков.⁷⁵⁸

Примечание 758. Тамбовский край. 1917. №35. Конец примечания.

Значение кооперативного движения признавали и советские власти. Лебедянский уездный продкомиссар Михайлов и член продкомиссии И. Эпштейн отмечали в 1920 г.: «В это время кооперация, как единственный уцелевший мощный орган, сыграла важную роль в облегчении борьбы с голодом». Хотя новые власти и расходились с руководителями кооперативного движения во взглядах на проведение практической хозяйственной политики, на роль и место кооперации в обществе, не использовать её в сложных экономических условиях не могли. «Жизненные условия, – продолжали указанные авторы, – заставили её (Советскую власть – авт.) во что бы то ни стало использовать кооперацию, потому что вновь нарождавшиеся продорганы не могли организовать своего приёмочного аппарата. Пришлось пойти на большие уступки в целях использования её на контрагентских началах. Этот путь использования кооперации был, безусловно, правильный, так как с одной стороны мы заинтересовали эту полуспекулятивную организацию процентной прибылью, с другой стороны, посредством контроля и сближения мы ознакомились с её положительными и отрицательными сторонами и при обнаружении злоупотреблений и неисполнений договоров, мы заставляли кооперацию работать так, как это было полезно для Советской власти».

Интересно, что в первые годы Советской власти Тамбовские власти предприняли попытку создания альтернативной кооперационной сети – так называемые пункты районного продовольственного обмена.⁷⁵⁹ Однако они не получили развития и вскоре были ликвидированы. «Только декретом от 20 марта 1919 года, кооперация была построена на началах не мелко-буржуазного «пайщичнества», а на широком привлечении в неё всех трудящихся и поставлена на твёрдые ноги. Здесь мы одержали победу над её независимостью от рабочего государства и превратили её в подсобный продовольственный аппарат. При перестроенной таким образом кооперации, продорганы получили возможность целиком использовать её мощный приёмочный и распределительный аппарат для своих потребностей».⁷⁶⁰

Примечание 759. Председателем Лебедянского уездного бюро райпродобмена в 1919 г. был А.С. Третьяков. См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 13. Д. 475. Л. 1. Конец примечания.

Примечание 760. Третий Красный Октябрь. – Лебедянь, 1920. С. 23. Конец примечания.

На заседании Лебедянского уисполкома 20 мая 1918 г. было отмечено, что «продовольственное дело с каждым днём ухудшается».⁷⁶¹ В начале июня на 3-м уездном съезде Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов продовольственный отдел сообщал: «Город со слободами находится в критическом положении. Потребляя в день 156 пудов хлеба, он исчерпал все запасы и с 9 июня обречён на голодание».⁷⁶² Не смотря на принимаемые властями меры, прежде всего на реквизиции хлеба у его производителей, ситуация оставалась сложной – крестьяне в условиях быстрорастущих цен не желали его отдавать за бесценок. 27 мая 1918 г. Тамбовское губернское продовольственное совещание установила «норму пайка» в следующем размере: 25 фунтов⁷⁶³ муки, 5 фунтов пшена или 7 фунтов проса не едока в месяц, 5 пудов зерна на лошадь вплоть до нового урожая.⁷⁶⁴ В Лебедяни ещё раньше, 30 марта, хлебный паек был понижен до 20 фунтов в месяц на едока.⁷⁶⁵

Примечание 761. ГАСПИТО. Ф. П-382. Оп. 1. Д. 114. Л. 6. Конец примечания.

Примечание 762. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 3. Д. 393. Л. 1-10; ГАСПИТО. Ф. П-382. Оп. 1. Д. 114. Л. 7-7 об. Конец примечания.

Примечание 763. 1 фунт = 0,41 кг. Конец примечания.

Примечание 764. Тамбовская энциклопедия. – Тамбов, 2004. С. 472. Конец примечания.

Примечание 765. ГАСПИТО. Ф. П-382. Оп. 1. Д. 114. Л. 7. Конец примечания.

Рост цен не мог не привести к «бешеной» спекуляции продуктами питания и развитию уникального по своим масштабам явления эпохи военного коммунизма – мешочничества. Д.И. Нацкий вспоминал: «Мешочники, главным образом москвичи, загрузили все поезда, которые шли буквально облепленные людьми. Провоз хлеба был запрещён, но заградительные отряды не справлялись, хотя они даже обстреливали поезда. Мешочники, гонимые голодом и жаждой наживы, пробивались».⁷⁶⁶ С ними пытались бороться, выставляя заградительные отряды, перекрывая железнодорожные пути, но они, объединялись в большие группы, и с успехом противодействовали властям. 4 февраля 1919 г. на заседании Лебедянского укродкома агент реквизиционного подотдела Мантров докладывал: «Во время реквизиции хлеба у мешочников-спекулянтов на ст. Лебедянь с отрядом численностью в 5 человек, во главе со мною, произошло следующее: через Лебедянь проезжал военный эшелон на фронт, к которому мешочники-спекулянты обратились за помощью, последний, не разобрав в чем дело, ворвался в вокзал ст. Лебедянь и начал избивать мой отряд, а также и меня, несколько человек тяжело ранили».⁷⁶⁷

Примечание 766. Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 320. Конец примечания.

Примечание 767. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 13. Д. 475. Л. 1. Конец примечания.

В какой-то мере положение могли улучшить общедоступные столовые, как это было во время голода 1891-1892 гг., когда по всему уезду была создана целая сеть таких пунктов питания. Но в 1918 г. в Лебедяни, «обречённой на голодание», советскими властями была открыта всего одна столовая. Да и она работала кое-как. 28 октября вопрос о ней рассматривался на заседании комитета РКП(б): «Заведующий т. Кремнев, очевидно, мало отдаёт времени и внимания столовой. Управляет же столовой кулак, обеды дороги и не сытны, слишком большой штат служащих, что и удорожает обеды за счёт их качества. Кроме того, столовую посещает много буржуев. По мнению т. Угарова необходимо организовать две столовых: одну для всех граждан, вторую только для коммунистов». Вопрос об улучшении качества работы столовой был поручен председателю местной ЧК Ю.М. Крупчинскому.⁷⁶⁸ Для сравнения снова приведём отрывок из воспоминаний Д.И. Нацкого: «После Февральской революции по моей инициативе в Лебедяни была организована кооперативная столовая, где по умеренным ценам подавались завтраки, обеды, ужины, чай, кофе, молоко. При столовой была просторная зала с роялем, играли в шахматы, шашки. В буфете недорого продавались фруктовые воды, квас, бутерброды, фрукты».⁷⁶⁹

Примечание 768. ГАНИЛО. Ф. 45. Оп. 1. Д. 7. Л. 22. Конец примечания.

Примечание 769. Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 286. Конец примечания.

21 ноября 1918 г. с целью стабилизации продуктового рынка был принят декрет Совнаркома о национализации внутренней торговли. Лебедянские власти в этом вопросе почти на три месяца опередили государственное решение. Известный писатель Е.И. Замятин, проживавший тогда у своих родителей, записал в дневнике 10 сентября: «Товарищи-коммунисты в Лебедяни здорово орудуют. На днях (с неделю) позакрывали все до одного магазины – всех сортов, не только съестные; оказывается, национализируют всю торговлю, опережая своё предприимчивостью Москву далеко. Пока, поэтому, с неделю ничего нельзя купить: мяса, спичек, соль».⁷⁷⁰ К счастью этот декрет не коснулся базаров и ярмарок,⁷⁷¹ которые время от времени происходили в городе. Хотя цены были «заоблачные» и все большее распространение получал натуральный обмен, именно они позволили горожанам выжить в голодные годы. Необходимо упомянуть ещё один получивший широкое распространение канал перераспределения продуктов, который власти никак не могли зарегулировать – «по знакомству». Им пользовался без исключения весь город.

Примечание 770. Рукописные памятники. Рукописное наследие Е.И. Замятина. Вып. 3. Ч. 1. – СПб., 1997. С. 220. Конец примечания.

Примечание 771. Последнее упоминание Лебедянских ярмарок – Троицкой, Покровской и Богоявленской, относится к 1929 г. См.: ЦЧО. Справочная книга. – Воронеж, 1929. С. 59. Конец примечания.

1918 год, как в Тамбовской губернии, так и в Лебедянском уезде, оказался относительно урожайным – десятина ржи давала 40 пудов.⁷⁷² Через два года ситуация резко изменилась, в 1920 г. с десятины едва собирали 12 пудов.⁷⁷³ Начался голод, который, если не считать военных потерь, был крупнейшей для того времени катастрофой в европейской истории после средневековья. Пик этого страшного бедствия пришёлся на осень 1921 г. – весну 1922 г., хотя случаи массового голодания в отдельных регионах регистрировались до начала лета 1923 г.

Примечание 772. Для сравнения: в 1916 г. в крестьянских хозяйствах Тамбовской губернии получали от 60 до 80 пудов с десятины, а в помещичьих около 100 пудов с десятины. См.: ТЗВ. №28. 4 августа 1916 г. Конец примечания.

Примечание 773. Третий Красный Октябрь. – Лебедянь, 1920. С. 27. Конец примечания.

Д.И. Нацкий вспоминал: «Деньги «совзнаки» считали миллионами, «лимонами». Так четверть ведра молока стоила 200 000 руб. Хлеб рабочим и служащим по карточкам выдавали бесплатно, но в очень малом количестве. Хлеб выменивали на базаре за разные домашние вещи, которые шли за бесценок… Изредка рабочим и служащим выдавали немного картофеля, но он был почти всегда полугнилой и подмороженный, из-за отсутствия приличных картофельных складов. Продажа муки, хлеба, картофеля ввиду запрещения торговли производилась «из-под полы», что было непросто… Недостаток пищи вынудил нас ходить в лебедянскую столовую за обедами, которые выдавались бесплатно, и состояли, обычно, из пшённого кулеша или лапши из ржаной муки. Изредка давали котлеты из конины».⁷⁷⁴

Примечание 774. Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 380. Конец примечания.

Для борьбы с голодом государством были мобилизованы все учреждения, предприятия, кооперативные, профсоюзные, молодёжные организации, Красная армия. Декретом ВЦИК от 18 июня 1921 г. была образована Центральная комиссия помощи голодающим (Помгол) как организация с чрезвычайными полномочиями в области снабжения и распределения продовольствия, которую возглавил лично председатель ВЦИК М.И. Калинин. Комиссии помощи голодающим создавались и при исполнительных комитетах республик РСФСР, при губернских, уездных и волостных исполкомах, при профсоюзах и крупных предприятиях. Для закупки продовольствия только в США было выделено около 13 млн. долларов. Значительные ресурсы удалось мобилизовать и внутри голодающей страны – к середине 1922 г. в разных губерниях было открыто свыше 7 000 советских столовых.

В июле 1921 г. Советское правительство обратилось за продовольственной помощью к иностранным государствам и общественности. Основной поток помощи пошёл после активной общественной кампании, организованной известным полярным исследователем Фритьофом Нансеном в конце 1921 г. – начале 1922 г. Продовольственную, материальную и медицинскую поддержку пострадавшим оказывали: Американская администрация помощи (АРА), Международный комитет рабочей помощи (Межрабпом), возглавляемая Ф. Нансеном Организация общеевропейской помощи голодающим России и ряд других религиозно-благотворительных обществ и комитетов, в том числе миссия Ватикана, «Джойнт» и другие. Более 9 000 столовых было открыто иностранными организациями в России.

Особенно тяжёлым было положение детей. 5 февраля 1921 г. комиссия под председательством заведующего Лебедянским уоно И.О. Потапова совместно с заведующим отделом управления уисполкома Д.А. Захаровым выехала в с. Сезеново для обследования детского дома. «Результаты обследования, – говорилось в их отчёте, – могут быть изображены в самых мрачных красках. Здание, где скопилось 162 ребёнка, отапливается в недостаточном количестве. …В результате недостатка питания – все дети хилые, истощённые систематическим недоеданием и пребыванием во вредной для здоровья сырой атмосфере. Около 15 детей не в состоянии двигаться по комнате и лежат в кроватях, жалуясь на головокружение и сильную слабость: лица у них совершенно бледные». Постановлением уисполкома было решено перевести детей на усиленное питание, 130 человек перевести в Борисовскую школу, оставив в Сезенове не более 45.⁷⁷⁵ Но даже и в такие детдома наплыв был огромный – многие родители оказались не в состоянии прокормить собственных детей. В августе 1921 г. новый заведующий уоно А.И. Благонравов, в связи с тем, что число подавших заявления на приём детей в детские дома превышает количество вакантных мест, предложил создать специальную комиссию по их рассмотрению. Фактически речь шла об отказе в приёме детей на государственное обеспечение.⁷⁷⁶

Примечание 775. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 28. Д. 261. Л. 38. Конец примечания.

Примечание 776. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 28. Д. 261. Л. 123. Конец примечания.

В 1-м издании Большой Советской Энциклопедии голод 1921-1922 гг. признается «небывалым даже в летописях русских голодовок». Приводится цифровой материал: охвачено 35 губерний с населением 90 миллионов, погибло около 5 млн. человек, опустошено до 10-20% дворов и хозяйств, армия беспризорных детей дошла почти до 7 млн. В той или иной степени голод охватил практически все регионы и города Европейской части Советских Республик. Самые большие потери населения наблюдались в Самарской и Челябинской губерниях, в области немцев Поволжья, в Башкирии и Татарстане. Не менее тяжёлое положение было в южных губерниях – Запорожской, Донецкой, Николаевской, Екатеринославской и Одесской, а также в Крыму и области Войска Донского. Естественно, авторы статьи в энциклопедии так объяснили причину катастрофы: «Этот голод явился тягчайшим «посмертным даром» свергнутого царизма».⁷⁷⁷

Примечание 777. Большая Советская Энциклопедия. Т. 17. – М., 1930. Конец примечания.

Так ли это был на самом деле? Один из идейных вождей белого движения, П.Б. Струве, писал тогда: «Действительная помощь голодающему сельскому населению почти неосуществима в средневековых экономических условиях, искусственно созданных большевистским режимом». Ликвидация крупных частных хозяйств и насаждение военно-коммунистических совхозов; ликвидация трудовых фермерских хозяйств и насильственное возвращение крестьян в общину; развязывание гражданской войны во всех без исключения деревнях; политика продразвёрстки, не щадящая буквально ни одного хозяина; запрещение торговли плодами крестьянского труда – все это по его мнению привело деревню к разорению. Ограбленный «сельский хозяин отлично понял существо нового «правопорядка» и стал создавать потребный ему минимум продуктов. В результате... исключалась возможность накопления продовольственных запасов».⁷⁷⁸ Изучая подлинные исторические материалы того времени, с этим нельзя не согласиться. Нельзя также не провести историческую параллель между трагедией 1921-1922 гг. и самым масштабным голодом в России в конце XIX века. По прошествии многих лет, сравнивая эти два события, Д.И. Нацкий писал: «Благодаря ссуде кукурузой и другим мерам, голода (1891-1892 гг. – авт.) в буквальном смысле этого слова не было. Голодовки после революции не могут идти ни в какое сравнение с «кукурузным годом».⁷⁷⁹

Примечание 778. Струве П. Голод // Русская мысль. Кн. V-VII. – София, 1921. С. 279-281. Конец примечания.

Примечание 779. Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 114. Подробней о голоде конца ХХ в. см.: Кривошеин Н.В. Голод 1891-1892 гг. и Тамбовская миссия графа А.А. Бобринского // Записки ЛОКО. Вып. 5. – Липецк, 2006. С. 70-88. Конец примечания.

Одной из первых задач Советской власти стало радикальное изменение условий труда для победившего пролетариата. В декабре 1918 г. специальной комиссией Наркомюста был принят Кодекс законов о труде, который предназначался для регулирования труда лиц, работавших за вознаграждение. Важнейшими положениями этого документа были: обязательное привлечение к труду всех работоспособных граждан, участие профсоюзов в регулировании вопросов найма, увольнения и зарплаты, 8-ми часовой рабочий день, введение месячного отпуска. На практике, при заключении коллективных договоров между работниками и администрацией, а также при выработке правил внутреннего трудового распорядка эти условия могли изменяться. Многое из провозглашённого кодексом не могло быть проведено в жизнь в обстановке гражданской войны и военного коммунизма, поэтому в 1919-1920 гг. было принято значительное число актов, отменяющих некоторые нормы кодекса, прежде всего которые регулировали тарифы оплаты труда, порядок найма и увольнения с работы.

Лебедянские власти приступили к упорядочению трудовых отношений в своём уезде ещё до введения в действие вышеназванного кодекса. Постановлением уездного отдела труда от 2 октября 1918 г. был установлен 6-часовой рабочий день для «интеллигентского труда» и 8-часовой для чернорабочего. Труд чернорабочего разделялся на два типа: 1) тяжёлый, к которому относился труд пильщиков, вальщиков, каменщиков, землекопов, комобойцев, грузчиков, прачек, рабочих ассенизаторского обоза и рабочих полевых работ; 2) средний, к которому относился любой другой труд. В соответствии с этой классификацией были различными и ставки оплаты. Так, в Лебедяни рабочий тяжёлого труда получал 400 рублей в месяц, а среднего – 325; в уезде тяжёлый труд оплачивался по ставке 300 рублей в месяц, а средний – 220. Женщины при этом получали одинаковый оклад с мужчинами, но если их работа была менее продуктивной, то делалась скидка в 12% от оклада мужчины. Сверхурочная работа оплачивалась днём в одинарном, а ночью в полуторном размере.⁷⁸⁰

Примечание 780. ГАРФ. Ф. Р-382. Оп. 6. Д. 263. Л. 4, 8. Конец примечания.

Сотрудники властных структур получали за свой труд более высокую оплату. Ставки в волостных Советах были следующие: для членов президиума исполкома и заведующих отделами – 450 рублей в месяц; членам исполкомов за каждое заседание – 10 рублей; секретарям – 425; делопроизводителям – 375; счетоводам – 400; ремингтонистам (машинистам – авт.) – 350; писцам и кучерам – 225. Для Пригородного волостного и Лебедянского уездного Совета ставки ещё выше, например, член укома РКП(б) П.А. Алфёров в конце 1918 г. – начале 1919 г. получал 610 рублей в месяц.⁷⁸¹

Примечание 781. С развитием инфляционных процессов в стране ставки должностных окладов индексировались. Так, указанный П.А. Алфёров, будучи председателем и членом укома партии, получал в сентябре 1919 г. уже 2 380 рублей, а в ноябре 1920 г. – 3 000 рублей в месяц. См.: ЦДНИТО. Ф. 840. Оп. 2. Д. 5715. Л. 76, 80, 81. Конец примечания.

Новым явлением в положении о труде стало обязательное социальное страхование рабочих, которое, как было записано в разъяснении, «ложится на предпринимателей, а заработок служащих и рабочих останется неприкосновенным». Понимая, что это вызовет явное неудовольствие работодателей, авторы положения особо отметили: «Разные предприниматели должны знать, что Отдел Труда, опираясь на трудящиеся массы населения, найдёт возможность и сыщет силы, которые помогут ему заставить (подчёркнуто нами – авт.) застраховать эксплуатируемых».⁷⁸²

Примечание 782. ГАРФ. Ф. Р-382. Оп. 6. Д. 263. Л. 2. Конец примечания.

17 октября 1918 г. Лебедянский уездный отдел труда издал обязательное постановление, согласно которому «все государственные и общественные учреждения, и предприятия, и частные лица обязуются замещать вакантные места и расширять штаты и вообще приглашать служащих и рабочих лишь только через биржу труда». Исключение предоставлялось только выборным ответственным работникам, сотрудникам учреждений от которых требовалась политическая благонадёжность и частным лицам при найме прислуги. Впрочем, как отмечал губернский инструктор А. Рахлин, «в Лебедяни безработных мало, весь полупролетарский элемент более или менее обеспеченный». «Главный кадр безработных, – по его утверждению, – вербуется из учащихся, ищущих канцелярского труда».⁷⁸³ К сожалению, мы не можем не подтвердить, ни опровергнуть утверждение инструктора, так как не имеем никаких данных по статистике этого явления. По материалам биржи труда более позднего времени известно, что в 1922 г. число безработных в Лебедянском уезде составляло от 55 (январь) до 555 человек (июнь). Примерно такие же цифры зафиксированы и в 1923 г.⁷⁸⁴ На наш взгляд, они не отражали реальный уровень безработицы, хотя бы потому, что не все потерявшие или ищущие работу становились на учёт биржи, а некоторые категории населения (например, «буржуазия») не могли это сделать и при всем своём желании.

Примечание 783. ГАРФ. Ф. Р-382. Оп. 6. Д. 263. Л. 11, 14. Конец примечания.

Примечание 784. Тамбовская губерния в новых границах (1 февраля 1923 года). Статистический обзор с картой и списком волостей. – Тамбов, 1923. С. 78. Конец примечания.

Здесь мы снова обратимся к воспоминаниям Д.И. Нацкого: «Я стал безработным (речь идёт о начале 1918 г. – авт.), пришлось продавать мебель и одежду, даже книги, которые я собирал для детей. Немного зарабатывал составлением разных заявлений и других бумаг, ведением дел в учреждениях, когда образовались народные суды, иногда выступал в них. …В поисках работы и средств к существованию, я записался в земледельческую артель, земли были в трёх-четырёх вёрстах от города. Лошади и инвентарь были, конечно, не у всех. Весной посеяли просо и овёс, посадили картофель и капусту».⁷⁸⁵

Примечание 785. Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 288, 289. Д.И. Нацкий работал в «Лебедянской городской артели», о которой мы говорили в 3-м очерке. Конец примечания.

Кривошеин Николай Викторович