Очерк 1-й.
Взлёт и падение провинциальной демократии (продолжение)

Около городской управы местные власти во главе с уездным комиссаром А.П. Флеровским встретили демонстрантов. Произошёл обмен приветствиями, после чего выступил один солдат из рабочих, который говорил о необходимости скорейшего окончания войны, достижения единства городского и сельского населения. Затем солдаты и граждане города, соединившись в один поток, прошли по Дворянской, свернули на Христорождественскую улицу и собрались на Сенной площади перед храмом. Здесь была сооружена трибуна, на которую стали подниматься ораторы.

И снова «отличился» уездный воинский начальник. Не дав закончить речь третьему выступавшему, он снова вынул саблю из ножен и, потрясая ей, потребовал от митингующих: «Товарищи! Давайте прокричим «ура» за свободу»! Затем он начал говорить о необходимости равноправия женщин: «Прокричим «ура» равноправию женщин, будь она в штанах или юбке, лишь бы ум был хорош, все равно она должна быть другом и товарищем мужчине». Развивая тему, А.В. Иванов начал говорить о том, что женщина должна рожать детей, ибо война принесла много жертв, а затем попросил одну из молодых барышень, стоящих около трибуны, подняться к нему. На площади воцарилась тишина. Полковник настойчиво упрашивал барышню подняться на трибуну, а когда она, опустив глаза, поднялась, обнял её и начал целовать. Митингующие, с изумлением увидев такое, начали от души смеяться, а довольный начальник с видом победителя сошёл с трибуны. Объяснить своеобразное поведение А.В. Иванова можно только стремлением любой ценой не допустить превращение первомайского праздника в антивоенное мероприятие. Вероятно, он сознательно хотел превратить его в балаган. Но это ему не удалось.

Почти все следующие выступавшие, так или иначе, поднимали вопрос о прекращении войны. Дружными рукоплесканиями была встречена речь одного из солдат, который говорил о жертвах пролетариата, о страданиях и лишениях народа ради наживающейся на войне буржуазии, а затем провозгласил лозунг: «Долой войну! Да здравствует мир и братство народов!». Затем, почтив память борцов за свободу, солдаты обратили внимание на то, что с ними нет командира полка полковника Е.П. Соболева. «Если он наш начальник, то должен быть с нами, – возмущались они. – В противном случае это измена свободе». Обстановка накалялась, солдаты не успокаивались и все настойчивее требовали своего командира. Разрядить обстановку не удавалось ни комиссару Временного правительства А.П. Флеровскому, ни все тому-же полковнику А.В. Иванову, который предложил собравшимся разойтись по домам. Только после выступления молодого офицера, который заверил солдат, что полковой комитет зорко следит за действиями своего командира и не допустит измены свободе, солдаты успокоились. После выступления ещё нескольких человек митинг закончился, а вечером центральную улицу озарила иллюминация.⁹¹

Примечание 91. ГАНИЛО. Ф. 155. Оп. 2. Д. 28. Л. 17-19. Цит. по: Первицкий Ю.П. Не зря мы ворошим былое… – Липецк, 2014. С. 229-236. Конец примечания.

Вывернутая наизнанку ситуация в местном самоуправлении, когда общественные организации в значительной мере подчинили себе цензовые учреждения, долго сохраняться не могла. В воскресенье 18 июня 1917 г. в Лебедяни начались выборы новых гласных городской думы. Это вполне заурядное событие, в условиях зарождающейся демократии приобретало особое значение. Сначала выборы происходили без каких-либо эксцессов, пока не выяснилось, что многие избиратели, преимущественно солдаты 213-го пехотного полка, не были внесены в избирательные списки и не допущены к процедуре голосования. В первом часу дня перед зданием городской управы, где происходили выборы, в большом числе собрались солдаты и стали выражать недовольство по этому поводу. К ним вышел секретарь Избирательной комиссии А.А. Овсянников и объяснил, что «ответственность за неточность списка всецело относится на полковой комитет». В половине пятого пополудни в избирательное помещение явилась «официальная» депутация 213-го полка и сообщила, что полковой комитет принял постановление прекратить выборы. После некоторых пререканий, все-таки был достигнут компромисс с солдатами, но с условием, чтобы при проведении выборов присутствовали их представители, а по окончании избирательный ящик был опечатан полковой печатью, и к нему была приставлена вооружённая охрана.

Однако менее чем через час солдаты изменили своё решение, окружили здание и стали настаивать на прекращении выборов. Ситуация накалилась до предела и Избирательная комиссия, во главе с её председателем, городским головой Н.И. Чурилиным⁹², приняла решение: «В виду такого требования Избирательная Комиссия по выборам гласных в Лебедянскую Городскую Думу, не имея возможности отказать солдатам, окружившим здание Городской Управы в весьма большом количестве, Постановила: дальнейший приём избирательных записок прекратить и выдать солдатам, в виду их категорических требований, опечатанный ящик с опущенными в него избирательными записками». После этого ящик был вынесен солдатами из помещения и через несколько минут возвращён распечатанным и пустым.⁹³

Примечание 92. Чурилин Никанор Иванович. Лебедянский купеческий сын, гласный городской думы в 1910-1916 гг., гласный уездного земского собрания в 1914-1916 гг., казначей Лебедянского благотворительного общества в 1911-1916 гг., член Лебедянского отделения епархиального училищного совета в 1913-1916 гг. Владелец книжного магазина на Христорождественской улице. Осенью 1916 г. назначен на должность Лебедянского городского головы прямым распоряжением Тамбовского губернатора после двух неудачных попыток выборов. В 1918 г. был арестован и содержался в Лебедянской тюрьме. См.: Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 285, 292; Адрес-календарь Тамбовской губернии на 1910 г. – Тамбов, 1910. С. 97; Адрес-календарь Тамбовской губернии на 1916 г. – Тамбов, 1916. С. 46, 74, 89, 104, 153; ГАТО. Ф. 24. Оп.1. Д. 588. Л. 16 об. Конец примечания.

Примечание 93. ГАСПИТО. Ф. П-382. Оп. 1. Д. 54. Л. 18-20. Конец примечания.

Лебедянская городская дума. 1910-е гг.

По свидетельству Д.И. Нацкого этот инцидент вызвал большой переполох среди горожан и членов Избирательной комиссии. «В том числе, и в моей семье боялись, – писал он, – что члены комиссии не останутся в живых». Подозрение в срыве голосования падало на эсеров, которые накануне провели митинг в солдатских казармах. 22 июня Н.И. Чурилин телеграфировал в Петроград министру Внутренних дел: «Производившиеся восемнадцатого июня выборы гласных Лебедянской городской думы были прекращены [в] пять часов сорок минут явившимися [в] большом числе солдатами и офицерами 213 запасного полка, которыми были уничтожены поданные избирателями записки».⁹⁴ Происшествие с выборами вызвало возмущение и губернского комиссара, который сначала сообщил о случившемся командующему войсками Московского военного округа, а затем 21 июня отправил ему две копии проколов Лебедянской избирательной комиссии с просьбой привлечь к ответственности начальство расквартированного в Лебедяни полка. Завязалась переписка: штаб округа настаивал на расследовании происшествия силами губернских властей, а Тамбовский комиссар считал, что это обязанность военных. Дело, что называется, «спустили на тормозах», никто к ответственности привлечён не был.⁹⁵

Примечание 94. ГАРФ. Ф. 1789. Оп. 1. Д. 21. Л. 42. Конец примечания.

Примечание 95. ГАСПИТО. Ф. П-382. Оп. 1. Д. 54. Л. 21, 31,32. Конец примечания.

Вероятно, иначе и не могло быть. К этому времени в 213-м запасном пехотном полку, как и в других частях, расквартированных в Тамбовской губернии, начались процессы разложения. Ратники стали проникаться антивоенными настроениями, резко упала дисциплина, расцвело дезертирство, в обычную практику вошли отпуска, как под видом болезни, так и для участия в сельскохозяйственных работах.⁹⁶ Начало этим явлениям было положено Приказом №1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, вводившим в военные части органы самоуправления – полковые комитеты, и продолжено распоряжением военного министра А.И. Гучкова, полученным начальником Лебедянского гарнизона 7 марта 1917 г. С этого времени в армии отменялось наименование «нижний чин», титулование офицеров и ранее закрепленные в уставах ограничения, в том числе воспрещение курить на улице и в общественных местах, посещение клубов и собраний, участие в разных союзах и обществах и т.д. При обращении к солдатам отныне командиры должны были говорить «Вы».⁹⁷

Примечание 96. В обширном массиве документов 213-го запасного пехотного полка (РГВИА. Ф. 7907) сохранилось несколько сотен рапортов с просьбой о предоставлении отпуска по той или иной причине. Конец примечания.

Примечание 97. РГВИА. Ф. 9647. Оп. 1. Д. 3. Л. 14 об., 15. Конец примечания.

О том, что представлял собой ранее один из самых образцовых полков, говорят документы. Приказ начальника Лебедянского гарнизона полковника Е.П. Соболева №18 от 30 июня 1917 г.: «Мною замечено, что военнопленные солдаты, находящиеся в Лебедянском гарнизоне свободно разгуливают по улицам города и появляются без всякого надзора на станциях железных дорог, на железнодорожных путях, вблизи мостов и даже в городском саду… Причём также часто приходится встречать на улицах товарищей солдат вверенного мне гарнизона разгуливающихся вместе с военнопленными, что никоем образом не допустимо, так как военнопленные – наши враги и с ними никаких общений не должно быть». Его же приказ №22 от 17 июля 1917 г.: «Мною замечено, что по городу солдаты ходят в самых разнообразных формах, как то: шинели в накидку – в рукаве, в мундирах, в рубашках, без погон, а некоторые даже без поясов, попадаются солдаты в фуражках с офицерскими кокардами… Приказываю… всем военным чинам вверенного мне гарнизона до вечерней зари быть в гимнастёрках при поясах».⁹⁸

Примечание 98. РГВИА. Ф. 9647. Оп. 1. Д. 3. Л. 19 об., 20, 22. Конец примечания.

Попытки командира полка Е.П. Соболева, занимавшего одновременно и должность начальника Лебедянского гарнизона, повысить дисциплину в полку и гарнизоне ни к чему не приводили. Солдаты понимали демократические преобразования в армии по-своему, как вседозволенность, и доставляли массу хлопот местным жителям. Отмечались случаи грабежей и краж, убийств и хулиганства, торговли казённым имуществом. П.Д. Алексеев вспоминал: «В городе всегда толкалось множество солдат, особенно в базарные дни. Они заполняли площадь перед собором, наперебой предлагая разные предметы своего обмундирования. Товар был весьма ходким, и вся молодёжь носила кое-как перешитые солдатские шинели и гимнастёрки. Солдатские папахи скупал фуражечник Свердлин и вдвое дороже продавал в своём магазине-мастерской».⁹⁹

Примечание 99. Алексеев П.Д. Воспоминания. Рукопись. // ЛКМ им. П.Н. Черменского. Фонд П.Д. Алексеева. Музейного шифра нет. С. 26. Конец примечания.

Впрочем, нельзя сказать, что разложению был подвергнут весь состав полка. Большая часть солдат была вполне дисциплинированной и ответственной, особенно старослужащие, прошедшие через фронт германской войны. Они участвовали в патрулях по городу, записывались в милицейские отряды и в первую очередь направлялись для пресечения аграрных беспорядков в уезде. Именно они составляли основную массу полкового комитета, авторитет которого был непререкаем. Доказательством тому, например, является следующая телеграмма командира полка командованию Московского военного округа: «В 213 полку 14 сентября около 6 часов вечера унтер-офицер полка Николай Чугуев похитил три рыбы весом 4 фунта, который был замечен солдатами полка по дороге на квартиру, расположенную около бараков, ими же был задержан и приведён в полк, и избит толпой солдат. После чего эта же толпа, повесив ему на шею рыбу, дав в руки метлу, повела по городу. Шествие продолжалось около полчаса, после чего вновь привели его в полк и посадили на гауптвахту, где он и находится в настоящее время. Полковой комитет, принимая деятельное участие в восстановлении порядка, достиг таковой через самое короткое время, и толпа солдат разошлась. Следствие производится».¹⁰⁰

Примечание 100. РГВИА. Ф. 7907. Оп. 2. Д. 209. Л. 4. Конец примечания.

Ратник 213-го запасного пехотного полка Е.И. Кривошеин (слева)
с братом Ф.И. Кривошеиным, дедом автора книги. 1917 г.

Наблюдая безрезультатность попыток сохранения дисциплины во вверенном ему полку, понимая двуначалие как признак его безусловного развала, боевой полковник Е.П. Соболев ещё в июле 1917 г. подал прошение об увольнении со службы. Однако отставка вышестоящим командованием не была принята, и ему пришлось остаться при своей должности. Забегая вперёд, скажем, что оставить службу Е.П. Соболеву удалось только через несколько месяцев. 8 ноября, «заболев сего числа», он передал 213-й полк во временное командование подполковнику М.Е. Кибаленко, а Лебедянский гарнизон уездному воинскому начальнику подполковнику А.В. Иванову.¹⁰¹ Фактически это было дезертирство – больше в Лебедяни его никто не видел. Впрочем, солдаты не особенно печалились о покинувшем их командире. «Временный» по каким-то причинам их тоже не устраивал. 27 ноября полковой комитет избрал командиром подполковника Д.Ф. Шалыго¹⁰², который вскоре был утверждён начальником штаба Московского военного округа.¹⁰³

Примечание 101. РГВИА. Ф. 7907. Оп. 2. Д. 206. Л. 87-88; РГВИА. Ф. 9647. Оп. 1. Д. 3. Л. 29. Конец примечания.

Примечание 102. Шалыго Дмитрий Филиппович. В 1909 г. капитан 119-го Коломенского полка дислоцированного в г. Минске. В 1916 г. подполковник, 27 ноября 1917 г. избран полковым комитетом 213-го запасного пехотного полка командиром. С 9 декабря 1917 г. по 8 марта 1918 г. начальник Лебедянского военного гарнизона. См.: Общий список офицерским чинам Русской Императорской армии. Составлен на 1 января 1909 г. – СПб., 1909. Стб. 305; РГВИА. Ф. 9647. Оп. 1. Д. 2. Л. 41 об., 43; РГВИА. Ф. 7907. Оп. 1. Д. 4. Л. 211. Конец примечания.

Примечание 103. РГВИА. Ф. 7907. Оп. 1. Д. 4. Л. 211. Конец примечания.

Здесь следует более подробно рассмотреть вопрос о том, какие общественные силы управляли процессом формирования новой системы местного управления. Спектр политических предпочтений лебедянцев, в разной степени популярности, составляли пять партий: социалистов-революционеров, народных социалистов, конституционных демократов (партия «Народной свободы»), социал-демократов (большевиков) и социал-демократов (меньшевиков). Наибольшим влиянием пользовались и самыми активными были, безусловно, эсеры. В 1919 г. председатель Лебедянского укома РКП(б) П.А. Алфёров писал в своём отчёте о деятельности эсеров в дооктябрьский период: «С момента февральской революции началась вестись работа местных эсеров, каковых было крайне ограниченное количество. Видными деятелями были: присяжный поверенный гражданин Флеровский и местный мещанин гражданин Дынников.¹⁰⁴ К концу 1917 года, к моменту выборов в Учредительное собрание эсеровская организация, как и всюду в то время была довольно многочисленна (не более 100 человек), качественно же – весьма низка и подкреплялась приезжающими из губернии работниками, каковые время от времени подталкивали деятельность её. Состав организации был главным образом из мелко-буржуазной среды, крестьянство было индифферентно, но все же в организации было несколько человек. В этот период организация пользовалась большим влиянием в Совете Р[абочих] и К[рестьянских] Д[епутатов], городской Думе и Земстве, но этот период был для неё кульминационным пунктом».¹⁰⁵

Примечание 104. Дынников Иван Николаевич (1891 – ?). Родился в Лебедяни в семье небогатого торговца, работал счетоводом. В 1917 г. вступил в партию эсеров, исполнял обязанности помощника Лебедянского уездного комиссара. В советское время работал секретарём следственной комиссии нарсуда, затем преподавателем межрайонной сельскохозяйственной школы. 14 января 1920 г. арестован, но позже освобождён. Вторично арестован по ст. 58-10-1 и осуждён на 10 лет лишения свободы. См.: Помнить поимённо. Книга памяти жертв политических репрессий Липецкого края с ноября 1917 г. Т. 1. – Липецк, 1997. С. 93; Нацкий Д.И. Мой жизненный путь. – М., 2004. С. 329; Крестьянское движение в Тамбовской губернии. 1917-1918. Документы и материалы. – М., 2003. С. 204. Конец примечания.

Примечание 105. ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 219. Л. 3. Конец примечания.

Большевик П.А. Алферов, в целом верно оценивая состояние конкурентной организации в уезде, слукавил (или не знал, так как впервые появился в Лебедяни только в августе 1918 г.) в двух тезисах – неверно назвал численность отделения местных эсеров и принизил их влияние в крестьянской среде. Другой большевик, Л.Г. Политов утверждал, что в то время Лебедянский уезд имел «сильнейшую эсеровскую организацию – в одном городе было 160 человек».¹⁰⁶ А об отношении крестьянства к этой партии красноречиво говорит тот факт, что представительство большинства Земельных комитетов было эсеровское: из 16-ти волостных комитетов – в 11-ти председатель и все члены были эсерами, а 2 комитета состояли из сочувствующих (всего 67 человек).¹⁰⁷ Лебедянский уездный Земельный комитет также состоял из членов этой партии, за исключением его председателя Д.И. Нацкого, бывшего беспартийным.

Примечание 106. ГАСПИТО. Ф. 1665. Оп. 1. Д. 44. Л. 33. Конец примечания.

Примечание 107. ГАСПИТО. Ф. П-382. Оп. 1. Д. 143. Л. 4, 5-7. Конец примечания.

Разгромленная в период революции 1905-1907 гг., партия социалистов-революционеров в марте 1917 г. получила возможность легализоваться и возобновила активную деятельность как в целом по стране, так и в Тамбовской губернии, которая была одной из её опорных баз. Деятельность эсеров в этот период заключалась в проведении агитационно-пропагандистской работы среди рабочих, служащих, учителей и учащихся, военных. Но главное внимание они сосредоточили на работе среди сельского населения, которое считали «основным объектом» воздействия. Эсеры доминировали, и Лебедянь здесь не была исключением, в Советах, комиссариатах Временного правительства и других органах самоуправления, земельных и солдатских комитетах. Так, например, при перевыборах Тамбовского Совета, в сентябре 1917 г. они получили 69 мест из 163, а на выборах в Учредительное собрание – свыше 71% голосов. Именно эта партия, а не большевики, пользовалась преимущественной поддержкой населения. Как мы уже отмечали выше, вопреки массе идеологизированных изданий, до недавнего времени доказывавших повсеместное торжество коммунистических идей, архивные материалы показывают, что говорить о каком либо влиянии большевиков, как в городе, так и в деревне, по крайней мере, до середины 1918 г., вообще не приходится. Более того, именно под прямым нажимом левых эсеров в Тамбовской губернии была установлена Советская власть. Но об этом расскажем в следующем очерке.

К сожалению, по понятным причинам, мы обладаем крайне скудным фактическим материалом о деятельности Лебедянской группы эсеров, даже выявить их персональный состав оказалось значительной проблемой. На сегодняшний день нам известны фамилии следующих активных деятелей: Аксенов И.А., Алексеев В.А., Андреев Е.И., Баранов М.А., Берсенев Н.А., Воронов А.А., Гнусов Л.Н., Гончаров Ф.П., Духовская Е., Дынников И.Н., Жданов Н.И., Жучков И.В., Златоверховников М.Н., Калинин Д.М., Коротеев Т.И., Карцев М.К., Кириллов И.В., Кобзев В.И., Колыхалов Т.Е., Коновалов А.И., Костылев З.Ф., Кочетков Я.Ф., Кочетыгов В.В., Мамин Д.Е., Матюнин М.Н., Матюнин С.Д., Мозгунов С.М., Молчанов А.Д., Муромцев Е.Ф. Мызников И.И., Немкин Ф.Д., Неронов А.П., Неронов С.Н., Овсянников Н.М., Плешков В.М., Польшин Т.И., Пупынин Н.В., Пупынин С.В., Сафонов М.М., Серегин А.П., Сидоров И.П., Смахтин К.М., Удалов, Филатов А.А., Флеровский А.П., Чернышев Д.С., Шарапов А.А.¹⁰⁸ Оформились они в официальное отделение партии только в июне и, вероятно, не без участия одного из лидеров губернской организации – И.И. Рябова.¹⁰⁹ Последний был делегатом от Лебедяни на 2-м Тамбовском губернском съезде партии социалистов-революционеров, который состоялся 30 июля – 1 августа 1917 г.¹¹⁰

Примечание 108. Источники списка: ГАСПИТО. Ф. П-382. Оп. 1. Д. 143. Л. 4-7 и др. Конец примечания.

Примечание 109. Рябов (Муксунов) Иван Иванович (1891–1934). Родился в крестьянской семье в с. Незнановка, Тамбовской губернии. Эсер с 1905 г., работал в «крестьянских братствах», боевик. В 1912 г. осуждён на 9 лет каторги по обвинению в убийстве. Освобождён в марте 1917 г. как политический заключённый. Работал инструктором губернской продуправы, был избран депутатом Учредительного собрания от Тамбовской губернии. В 1920 г. руководитель Тамбовского губкома партии эсеров, находившейся фактически в подпольном положении. Был арестован, но вскоре освобождён. В советское время член Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Работал заведующим техснабжением Узпромсоюза, проживал на ст. Ильинская под Москвой. Вновь арестован в декабре 1932 г. и обвинён коллегией ОГПУ во вредительской деятельности и хищениях в крупных размерах. Расстрелян 19 апреля 1934 г. См.: Тамбовская энциклопедия. – Тамбов, 2004. С. 506; Протасов Л.Г. Люди Учредительного собрания: портрет в интерьере эпохи. – М., 2008. Конец примечания.

Примечание 110. Протокол 2-го Тамбовского губернского съезда Партии социалистов-революционеров. – Тамбов, 1917. С. 1. Конец примечания.

Купец М.И. Зуев с женой. 1910-е гг.

Кривошеин Николай Викторович