Святая гора, где «дверь отверста на небе»

В 401 г. до н.э. армянский сатрап Оронт (Ерванд) поддержал в трудный момент персидского царя Артаксеркса II и женился на его дочери Родогуне, став основателем армянской царской династии. Последним правителем этой линии был Ерванд IV (212–200 гг. до нашей эры). И он, и его брат Митра, верховный жрец храма Солнца и Луны в городе Армавир, упоминаются в греческих надписях, найденных там в 1927 году. Оронтиды (Ервандиды) обеспечивали социальную и историческую преемственность в Армении в период, когда она переходила в эллинскую эпоху.

Реконструкция армянской династии Оронтидов по Д. Лэнгу

Согласно историку Армении Д. Лэнгу, «памятником, позволившим установить существование Ервандидов как действительной династии, явился погребальный монумент Нимруд-Дага в Центральной Турции. Его воздвиг царь Антиох I Коммагенский (69–38 гг. до н.э.), сам являвшийся членом дома Оронтидов. В ряде греческих надписей на этом мощном кургане перечисляются предки Антиоха I, многие из которых были правителями Армении». Это самая высокая гора на территории Коммагены, и, вероятно, поэтому её выбрали для установки алтаря. Сначала она связывалась с ассирийским героем Нинуртой, а затем получила библейское имя вавилонского царя Нимрода. Известному иранисту и религиоведу Г. Виденгрену принадлежит важное замечание: «В качестве параллели следует указать на Псевдоклементины (апокриф 3-го века), где Нимрод отождествляется с Зороастром». Действительно, на высочайшей горе естественно видеть святилище Высочайшего бога. «Церемонии перед алтарём происходили на возвышенных местах под открытым небом», напоминает Ж. Израэль. Согласно М. Бойс, «греческие источники утверждают, что персы презирали храмы, считая, как позднее писал Цицерон, ошибочным “запирать внутри стен богов, обителью которых является весь мир”». По словам современного исследователя С.В. Обухова, «религия Коммагены имеет существенное сходство с религией Великой Армении эллинистического времени».

Гора Нимруд-даг (с курганом Антиоха на вершине)

Гробница Антиоха построена так, чтобы здесь поминать предков и героев, проводить религиозные обряды. Каждый месяц Антиох завещал праздновать два события. Его день рождения, который отмечался 16-го числа каждого месяца, и его коронация, которая отмечалась 10-го числа каждого месяца. Он выделил средства на эти цели из храмового имущества. Он назначил семьи священников и слуг для проведения ритуалов, и их потомки должны были продолжать ритуальное служение. Жрецы носили традиционные персидские одежды и украшали изображения богов и предков Антиоха золотыми коронами. Священники приносили благовония, травы и другие «великолепные жертвы», как выразился Антиох в памятной надписи на скале. Горожане и военные были приглашены на пиры. Присутствуя при проведении театрализованной литургии во время пира, проводившейся на греческом языке, люди должны были веселиться, пить вино, слушать священные гимны. Руины королевского дворца были найдены в городе Арсамее. Этот дворец известен как Эски Кале или Старый замок.

Руины Коммагенского царства, Арсамея

«Поздние Селевкиды могли представать в образе Гелиоса», замечает С.В. Обухов, изучавший монету коммагенского царя Сама II: «Царь изображён с чертами греческого бога Солнца и солнечного света Гелиоса. Отсюда происходило покровительство царской власти».

Гелиос на небесной колеснице, греческая ваза

Царь Коммагены Митридат I Калинник («победоносный»), сын Сама, женился на Лаодике Тее Филадельфе, дочери царя Антиоха VIII Грипа. Брак был частью мирного договора между их родителями. Лаодика родила Антиоха I Теоса Коммагенского, который стал будущим правителем страны. Около 90 года до н.э. в страну вторглись парфяне, и Лаодика обратилась к своему троюродному брату Антиоху X Благочестивому за помощью. Во главе войска он прибыл в Коммагену, но был убит во время сражения (И. Флавий). Тем не менее, парфянский набег на Коммагену Митридатом был отбит. На изображениях, считает С.В. Обухов, «ему были приданы некоторые черты Геракла-Веретрагны как божества воинской доблести. Героизация Митридата I санкционировалась не божествами, а предками (фраваши), как об этом сообщается в надписи из Арсамеи-на-Нимфее».

Сын Митридата I Антиох I получил власть после смерти отца из рук Лукулла в 69 г. до н.э., но как наследник по линии Селевкидов. В Арсамее Антиох оставил множество надписей на греческом языке о своей программе общественных работ и о том, как он прославил город. Он стал союзником Рима, чтобы сохранить независимость от Понта и Великой Армении. В 62 г., когда Помпей начал воевать с Понтом и Великой Арменией, союз с Антиохом укрепился. В подкрепление союза Коммагена получила от него Зевгму, главную переправу через Евфрат в Месопотамию, по которой когда-то прошло войско Александра Македонского. В Малой Азии Коммагена стала государством-монополистом на торговом пути – «пути Господа». Зевгма была отнята у селевкидской Сирии, которую Помпей превратил в римскую провинцию. По словам С.В. Обухова, «в первые годы правления Антиоха I в религиозной доктрине господствовали греко-малоазийские божества, к примеру, Аполлон, Гелиос. Роль солнечного божества – покровителя царской власти играл Аполлон-Гелиос-Гермес».

Это было время, когда Римом правил первый триумвират Цезаря, Помпея и Красса, который историк Т. Моммзен назвал «трёхголовым чудовищем» (кн.V). Союз с Римом подвергся испытаниям в 53 г., когда триумвир Красс перешёл Евфрат в Зевгме и внезапно был на голову разбит парфянами при Каррах. Согласно Николаю Дамасскому, «при Лицинии Крассе, отправившемся походом на парфян, был льстец, карренец Андромах, с которым Красс обсуждал свои планы и который погубил его, выдав парфянам». Разбит на голову – это буквально, т.к. отрубленную голову Красса доставили парфянскому царю Ороду II, который находился в столице Великой Армении на свадьбе своего сына Пакора, внука Антиоха I Теоса с сестрой армянского царя Артавазда II. Тот приказал вбросить на сцену театра отрубленную голову Красса, будто (по сюжету пьесы Эврипида «Вакханки», идущей на сцене) голову несчастного царя Пенфея, персонажа пьесы, растерзанного женщинами во время вакханалии Диониса. В этом представлении голова Красса сыграла главную роль – роль растерзанной жертвы Диониса.

В Армении Артавазд II считается основателем театра, как об это пишет известный армянский театровед Г. Гоян. По выражению историка Т. Моммзена, «греческая трагедия в этом страшном фарсе сама над собой издевалась устами своих павших представителей». Впервые со времени Ахеменидов Восток победил Запад. Рим был осмеян и жаждал мести, потому что «одна из его голов смертельно ранена», как позднее об этом будет сказано в книге Откровения Откр. (13:3). Это поражение стало испытанием для римско-коммагенского союза.

Однако, союз устоял и имел силу в 51 г., когда Цицерон, в бытность проконсулом Азии, ожидал нападения со стороны парфян на Киликию и Каппадокию. Как пишет историк М.Г. Абрамзон, «послы Антиоха I Коммагенского первыми известили Цицерона о нападении парфян на провинцию Сирию». Они сообщили, что «силы царевича Пакора форсируют Евфрат, а армянский царь готовится напасть на Каппадокию (Cic. Fam., XV, 3)». Наряду с Антиохом I и галатом Дейотаром помощь Цицерону оказал Антипатр Дербет, македонский династ пиратского края Ликаонии. Он владел городами Ларанда и Дервия (его столица) и контролировал часть «пути Господа» на участке Иконий–Дервия–Кибистры–Тарс. Благодаря Антипатру Цицерон прошёл альтернативным путём к Тавру и ключевому городу Кибистры, «более длинный, идущий по Ликаонии через Листру, Дербу и Ларанды», «лагерь под Кибистрами позволял ему контролировать проходы в горах на случай попытки вторжения парфян в Киликию через Каппадокию» (М.Г. Абрамзон). Он скрытно провёл воинов Цицерона южной дорогой. Об этом пишут российские исследователи В.Д. Жигунин, О.Л. Габелко, А.Б. Снисаренко. Тогда Цицерону повезло, вторжение в Каппадокию не состоялось. Фактически Антипатр проводил его до владений Таркондимота и передал его, если можно так выразиться «из рук в руки». По Абрамзону, «в конце августа 51 г. до н.э. парфяне форсировали Евфрат и заняли Киррестику (Верхнюю Сирию)». Пакор прошел грабительским конным рейдом по сирийским городам, после чего возвратился в Парфию. С тех пор Цицерон называл Антипатра Дербета своим другом, а союз Рима с Коммагеной сохранился. Все это говорит не только об общем деле Антиоха и Антипатра – торговле на «Пути Господа», но и о родственных связях между ними: мать Антиоха I Лаодика – сестра Деметрия III Эвкера. Антипатр – его родственник и боевой соратник. Дочь Антиоха I Антиохида, жена  Таркондимота, входит в семью Стратонидов, как и жена Антипатра Стратоника.

В 47 году Антиох I был провозглашён другом Юлия Цезаря. В 45 г. Цезарь перевёл Рим на солнечный календарь, которым давно пользовались иранцы, готовился к войне с Парфией. Однако внутренние распри подорвали римское могущество. После того, как погибли Красс, Помпей, Цезарь и, наконец, Кассий, убийца Цезаря, до того сумевший предать всех трёх триумвиров – и Красса, и Помпея, и Цезаря, римско-коммагенский союз иссяк. С.В. Обухов: «Практически полный отказ от эллинской традиции в коммагенской религии можно объяснить попыткой Антиоха I выйти из-под политического контроля Римской державы и стремлением ориентироваться на Парфию. Греко-иранская основа культа коммагенского владыки проявлялась в том, что обслуживающий персонал царских святилищ состоял из магов-жрецов традиционной иранской религии, воспринявших представления о божественности царской власти. Жрецы исполняли обязанности пожизненно, назначались царём и полностью от него зависели. Жрецам полагалось носить персидский костюм во время церемоний».

Восточная терасса на горе Нимруд сегодня

Союз Антиоха с Парфией и Великой Арменией был подкреплён родственными отношениями: царевич Пакор был внуком Антиоха I и мужем сестры Артавазда II, царя Великой Армении.

По своему типу коммагенское святилище относилось к зороастрийским храмам с монументальными изображениями богов. На восточной и западной террасе располагались гигантские статуи пяти божеств коммагенского пантеона. Согласно С.В. Обухову, царь Антиох I был приобщён к небесным сферам на астральном уровне как звезда Регул. Дата астрального обожествления – 7 июля 62 (61?) до н.э.

Антиох I (86-38/31)

Статус царя как бессмертного божества, как эманации Ахура-Митры, подчёркивал также алтарь вечного огня на восточной террасе Нимруд-Дага. Вероятно, Антиох I стремился предстать перед подданными в образе этого божества. Кроме того, коммагенского царя сопоставляли с Дионисом как покровителем плодородия и подателем благ. Зевс-Оромазд являлся главным божеством официального пантеона Коммагены. Его культ сложился на основе слияния хетто-хурритского бога Тешуба (бог грозы) и семитского Бэла (Баал, Владыка). В ахеменидскую эпоху в Коммагену был привнесен культ Бэла-Ахура-Мазды (Оромазда). В эллинистическую эпоху этот культ слился с культом греческого Зевса.

По оценке С.В. Обухова, не менее значимым в царской идеологии Антиоха I был Аполлон-Митра-Гелиос-Гермес. Предпосылки для слияния греческих богов Аполлона, Гелиоса, Гермеса с иранским Митрой складывались на протяжении ахеменидской и эллинистической эпох. Его иконография отражает высокую степень синкретизма этого культа, но в нем превалируют иранские элементы. Центральным звеном культа был Митра. С культом Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса, по-видимому, был связан тоннель, вырубленный у цокольной площадки и являвшийся местом почитания этого божества.

В божестве Коммагены слились черты малоазийской Кибелы, греческих Тихе и Деметры, иранской Анаит-Анахиты. Богиня изображена сидящей с рогом изобилия в левой руке. В пантеоне она заменила Геру и Артемиду. В отличие от них богиня Коммагена являлась синкретическим божеством и входит в обширный круг богинь плодородия и покровительниц царской власти. Возможно, богиня Коммагена отождествлялась на астральном уровне с луной, как и Артемида.

По описанию современного исследователя А. Маркаряна, «статуя Коммагены – богини страны – представлена в виде сидящей зрелой женщины с полным лицом, обрамлённым густыми волосами, разделёнными на пробор. Полную шею украшает ожерелье из крупных бус, в ушах большие серьги. Выражение лица строгое, в правой руке на колене она держит венок из цветов и колосьев, к левому плечу прижат наполненный разными плодами, в том числе и гранатами, рог изобилия».

Престолы Нимруд-даг и стелы предков Антиоха

Стела Антиоха

Согласно С.В. Обухову, «центральным элементом культа Артагна-Геракла-Ареса был иранский бог войны Веретрагна-Артагн, несмотря на то, что на стелах он представлен в образе греческого Геракла. В руке он держит барсом, указывающий на его жреческие функции, одет в персидский костюм. На глубинном уровне Геракл соответствовал Веретрагну как истребителю мирового зла, темных и необузданных сил, враждебных светлому началу. Присутствие в этом культе Ареса связано с малоазийским влиянием».

А. Маркарян: «Рельефные изображения предков Антиоха снабжены надписями с их именами. Ряд стел ахеменидских предков начинается с царя Дария I. Следующие две стелы разбиты, на третьей изображён прямой предок Антиоха – Ароанд. За ним следует его сын Артасура, затем его сын Ароанд, который был женат на царевне Родогуне, дочери царя Артаксеркса Мнемона. Это тот самый Ароанд-Оронт, который был ахеменидским сатрапом Армении в V-IV вв. до н.э. За сатрапом Ароандом следует другой Ароанд, потом некий предок с окончанием имени …анес, за ним цари Самес, Арсамес, Митридатос. Ряд завершается Митридатом Каллиником, отцом Антиоха I. Другой ряд стел посвящён материнским предкам Антиоха и содержит имена селевкидских царей, поскольку мать Антиоха – Лаодика была дочерью селевкидского царя Антиоха VIII Грипа, а Антиох был утверждён Лукуллом в качестве царя как наследник по линии Селевкидов. Этот ряд начинается с Александра Македонского, который выступает здесь в качестве политического предшественника Селевкидов». Итак, ряд начинается с Александра – сына Зевса (Оромазда), и заканчивается стелой его потомка Антиоха I Теоса.

В 40-м году Коммагена поддержала нашествие Парфии, когда та вошла в Малую Азию, Сирию и Иудею. В 39-38 г. Вентидий, легат триумвира Антония, нового хозяина Востока, восстановил римские границы Гнея Помпея. Антипатр, как и другие видные пираты Секста Помпея (к примеру, Мена, Менодор), вероятно, получил права римского гражданина по договору о примирении Секста Помпея с триумвирами. Антипатр стал вассалом Антония. Его дети – бывшие заложники в Тарсе – тоже приобрели новый статус и стали по наследству римскими гражданами. Парфянский царевич Пакор, наследник Орода и внук Антиоха, был разбит легатом Антония Вентидием и погиб в бою, его голову провезли по всей Сирии. Самосата, коммагенская столица, попала в осаду. Самосату отстояли, выплатив денежную компенсацию Риму. Союз с Римом был восстановлен, а Евфрат отделил Коммагену от Армении и Парфии. От горя царь Антиох заболел и умер, по Г. Виденгрену, предположительно в 34-31 г. Зевгму Антоний оставил за Коммагеной. Царем Коммагены он назначил его сына Митридата II. Согласно Плутарху, Митридат был союзником римского триумвира Марка Антония. По мнению О. Пауллера, Таркондимот, муж Антиохиды Коммагенской, клиент Антония, спас своего тестя Антиоха Теоса: Около 39 до н.э. он привёз Антонию сундук монет на о. Самос и получил титул царя, почётную приставку Филантоний и право чеканки медных и бронзовых монет. Погибший царевич Пакор был сыном Лаодики, дочери Антиоха I, выданной замуж за парфянского царя Орода II. В этом браке родились Пакор I, Фраат IV и другие царевичи, имена которых история не сохранила. В том же году Ород назначил второго сына Фраата своим соправителем. Не став дожидаться естественной смерти престарелого отца, царевич вначале пытался его отравить аконитом, затем задушил (несколькими десятилетиями ранее Ород II сам избавился от своего отца Фраата III). Были убиты и мать Фраата, и его братья, а сам он стал править как Фраат IV.

По словам О.Е. Пауллера, брат Лаодики, Митридат II, перевёз тело сестры в Коммагену и похоронил рядом с матерью Исией, сестрой Антиохидой и племянницей Ака. В память о Лаодике Митридат воздвиг погребальный памятник, у которого Митридат прощается со своей сестрой. На стеле запечатлён момент рукопожатия Митридата II и его сестры Лаодики. Сопутствующая надпись спустя тысячелетия сильно выветрилась, но в 1938 г. её смогли увидеть, прочитать и расшифровать: «Великий царь Митридат, сын великого царя Антиоха и царицы Исии, посвятил этот образ неувядаемой памяти царицы Лаодики, сестры царя и жены Орода, царя царей, и в её честь».

Курган Каракуш, колонна Митридата II
и Лаодики в Арсамее на Нимфее

По О.Е. Пауллеру, Антиохида, жена царя Таркондимота, в 29 г. была выслана в Коммагену после конфискации его царства Римом, где вскоре умерла и была похоронена рядом с матерью и сестрой.

А как же Антиох II, второй сын Антиоха I? Встречается мнение, что он правил в 40-38 гг., видимо, т.к. имел титулатуру Антиох II. Если он и был соправителем отца в 40 г., как царевич Пакор, то не был допущен Антонием к самостоятельному правлению. Власть в Коммагене получил Митридат II. Почему именно он? Известно, что он, будучи внуком эллинской принцессы, женился также на эллинской принцессе Лаодике, и не имел парфянской родни. Вероятно, его женитьба приходится на 51-48-й годы, т.к. его сын Митридат III достиг брачного возраста и женился после 30-го года. В глазах Антония эллинское родство укрепляло союз с ним. Назначив Митридата наследником, Антоний не ошибся. Митридат оказался до конца верным его сторонником. Он лично участвовал в битве при Акции на стороне Антония.

Не был ли юный Митридат II заложником в Тарсе, как и дети Антипатра? Рим всегда ставил на престол своих ставленников, воспитанных на римский лад. Попытка Цицерона вернуть сыновей Антипатру не имела успеха, т.к. независимая Ликаония была также опасна, как и независимая Коммагена. Судьба Антиоха II после 38 г. не сложилась, он не правил. В 29 г. до н.э. он был вызван в Рим, арестован и казнён по обвинению в покушении на посла Коммагены, назначенного Митридатом.

Митридат II завершил строительство коммагенского горного святилища, построив курган над могилой отца на горе Нимруд. Возникло 8-е чудо света, прославлявшее Высочайшего бога. При нем был заложен в 36 году до н.э. могильный курган Каракуш. Здесь похоронены женские члены семьи Митридата II – мать Исия, племянница Ака, сестры Лаодика и Антиохида. После поражения Антония Октавиан Август, хотя и подтвердил легитимность Митридата II, но забрал у Коммагены г. Зевгма, место главной переправы через Евфрат, и вернул его в новую римскую провинцию Сирия. Это решение нарушило хозяйственную жизнь Коммагены и движение на «пути Господа». О значении города Зевгма и его богатстве рассказывает музей мозаик в современном турецком городе Гази-Антеп. Там выставлены великолепные античные мозаики, спасённые археологами на месте г. Зевгмы при строительстве водохранилища на Евфрате.

Союзник Митридата II и Таркондимота Антипатр Дербет получил смертельный удар. «Нанести его, – по словам М.Г. Абрамзона, – должен был царь Галатии Аминта»: после 30 до н.э. он захватил Дербу и убил Антипатра. Этот удар был смертельным также для южной ветви царской дороги. Согласно О.Е. Пауллеру, Таркондимоту II удалось удержать за собой контроль над храмом и сохранить личные владения, свои и наследников Антипатра. Аминта погиб в результате восстания племени гомонадов в 25 г. С его смертью Галатию точно так же сделали провинцией. Согласно Страбону, в том же году римский наместник Сирии Сульпиций Квириний начал войну против гомонадов, захватил 4 тыс. пленных и расселил их по соседним городам, лишив страну обороноспособного населения (Strab., XII, 6, 5).

По Абрамзону, в 25 г. до н.э. киликийские владения были опять разделены: одна их часть вошла в состав провинции Галатия, другая – около 20 г. до н.э. – перешла к Каппадокии. Нападения пиратов продолжались до 6/5 г. до н.э., когда «была построена Via Sebasta (ее милевые камни датируются 6/5 г. до н.э.) и основан ряд военных колоний» (М.Г. Абрамзон). В этих обстоятельствах Коммагене было не просто обеспечить работу оставшейся части торгового пути в Зевгму (без Икония и Кибистр), что, по-видимому, потребовало дополнительных строительных работ и организационных усилий. Были и проблемы с замещением персонала торгового пути, ведь Коммагена потеряла доступ к ресурсам остальной Армении. Для обслуживания торгового пути активно стали привлекать евреев диаспоры, религиозно близких к зороастризму людей, как это описано в «Метаморфозах» римского поэта Овидия, в его фригийской легенде о Филемоне и Бавкиде. Овидий (43 до н.э. – 18 н.э.) по решению отца путешествовал по Малой Азии и Сирии в молодые годы, когда ему было, наверно, не более 20 лет. Это происходило, видимо, около 23 до н.э. Биограф поэта Н.В. Морева-Вулих: «Закончив образование в Риме, Овидий отправился в Афины вместе со своим другом Помпеем Макром – греком, внуком известного историка Феофана из Митилены. Макр был поэтом и слагал поэму о предыстории Троянской войны. Римляне, которые вели своё происхождение от троянцев (от легендарного Энея), стремились увидеть и место, где стояла некогда гомеровская Троя. Овидий и Макр видели Троаду и гору Иду, где некогда царевич Парис пас свои стада, не могли они не посетить и блистательные города Малой Азии». В «Науке любви» Овидий упоминает субботний обычай «сирийских евреев» (кн.1, 70). Путь в Сирию проходил по царской дороге через Фригию. Путешествовать к югу от знаменитого фригийского озера Туз, по местам былых подвигов киликийских пиратов, в те времена было опасно. Его маршрут шёл, видимо, по северной ветви царской дороги через Анкиру, Кесарию и Тиану (которая упоминается в рассказе). Затем через мрачное ущелье Киликийских ворот он попал в Киликию и Сирию, к Евфрату. Водные богатства Малой Азии незримо присутствуют в «Метаморфозах» в образе могучего речного бога Ахелоя. После легенд Ахелоя идет рассказ о превращении Филимона и Бавкиды в дуб и липу: «дуб с липою рядом есть на фригийских холмах». Тиана – город у негостеприимного Киликийского ущелья, в котором Зевс и Гермес в облике путников долго не могли найти себе приют.

Киликийское ущелье через Тавр,
по которому река Кидн течет в Тарс

Превращения в поэме «Метаморфозы» происходят на глазах у читателей и являются волшебным продолжением обыденного с точки зрения природы действия. «Рассказ о божественных гостях и их радушном приеме Авраамом, – говорит английский библеист 20-го века С. Хук, – эхом повторяется в рассказе Овидия о приеме Зевса и Гермеса Филемоном и Бавкидой, после чего водный поток уничтожил негостеприимных жителей городка». Возможно, это эхо от казни жителей Ликаонии, которые были уничтожены подобно тому, как бог на глазах Авраама и Сарры уничтожил нечестивых жителей Содома и Гоморры. Представьте себе также негостеприимное киликийское ущелье и непогоду в нем, как на пейзаже Рубенса с Филимоном и Бавкидой, и оживут слова ап. Павла 2Кор. (11:23): «…много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников…». И киликийское ущелье покажется мрачноватым.

Пейзаж с Филемоном и Бавкидой, Рубенс

Завораживают бытовые подробности поведения радушных хозяев и великодушия знатных гостей. Зарисовки Овидия – ценное свидетельство о приобщении евреев диаспоры к приему путешественников на царской дороге.

«Вашими быть мы жрецами хотим, при святилищах ваших службу нести», пожелали Филемон и Бавкида, и это исполнилось. Боги взяли их с собой «на горные кручи» и сделали жрецами. Боги уводят их к вершине горы, наверно, высочайшей горы Высочайшего бога, которая может мыслиться как гора Нимруд, расположенная в этом ареале и видимая из Тианы, на которой находится святилище богов Зевса-Ормазда и Гермеса-Митры. Интересно, что на горе Нимруд помимо статуй Зевса и Гермеса имеются еще и статуи воплощенного бога и его божественной судьбы, слегка напоминающие Филемона и Бавкиду. Есть и статуя Геракла, о восхождении которого на костер Овидий пишет в кн. 8 «Метаморфоз». Сам Овидий, похоже, не видел нагорного святилища Нимруд, т.к. он рисует преображение хижины стариков в привычный для язычника крохотный храм с колоннами и золотой крышей, которые в те времена встречались тут и там в Малой Азии. А их самих – в сросшиеся корнями деревья языческой священной рощи. Филемон, однолюб-монотеист, превращается в дуб – дерево громовержца, а Баукис, местная богиня плодородия, превращается в липу – дерево-мать, женскую противоположность дубу. У Овидия еврейская легенда предстает преображенной в языческий миф и приоткрывает религиозную подоплеку гостеприимства – эллино-иудео-иранский синкретизм гостей и хозяев: «Праведных боги хранят: почитающий – сам почитаем».

В конце этого сложного периода для Коммагены в 20 году до н.э. царь Митридат II умер. Согласно А. Маркаряну, ему и его жене посвящена царская усыпальница в местности Сезек по дороге к горе Нимруд, которую он сам и построил. Ее обнаружили К. Хуман и Ф. Пухштейн в 1951 г. По словам А. Макаряна, «памятники в Кара-Куше и Сезенке, посвященные селевкидским предкам, имеют наиболее явный эллинистический облик. Здесь перед погребальными курганами возвышаются дорические колонны с водруженными на них скульптурными изваяниями. Высокие колонны (около 7-ми метров) с водруженными на них скульптурами (около 2-х и более метров) несомненно несут на себе отпечаток малоазийско-греческого искусства» (А. Маркарян).

В законченном при Митридате II виде святилище на горе Нимруд разместилось на трех террасах вокруг нагорного кургана Антиоха. Северная терраса завершала богато украшенный парадный вход, начинавшийся в долине у Нимфея, притока Евфрата. Западная терраса святилища предназначалась для поклонения предкам. Восточная терраса имела 7-уровневый алтарь, на котором поддерживался вечный династический, царский огонь для прославления великих побед добра над силами зла.

7 уровней алтаря для царского огня Нимруд-даг

Согласно М. Бойс, «Зороастр разделил ночь на две части, оставив первую в распоряжении душ умерших (фраваши), но вторую от полуночи до рассвета посвятил владыке молитвы. В то время, когда силы тьмы сильнее всего и рыщут вокруг, последователи Зороастра должны вставать и подкладывать топливо и благовоние в огонь, а также укреплять мир добра своими молитвами». По ее словам, «помещать огонь на подставку наподобие алтаря… было очень важно, – и как провозглашение приверженности зороастрийской вере, и как объявление о верховной власти. Пламя огня царского очага, поднятое таким образом, становилось символом их собственного величия».

Служить у огня высшего ранга могли только высшие священники из тех родов, которые восходят к самому Зороастру (к примеру, Оронтиды, породнившиеся с одним из ахеменидских царей). Они являлись стражами священных огней и обязаны были защищать их с оружием в руках. Они не должны были иметь физических недостатков и грехов. Им было необходимо получить адекватное образование, иметь жену столь же достойного рода и пройти инициацию. По М. Бойс, «Митра стал богом огня, и люди верили, что он сопровождает солнце, величайшее из всех огней, в его ежедневном движении по небу и следит за тем, кто хранит верность договору, а кто его нарушает. Ему поклонялись и как великому судье, беспристрастно оценивающему поступки людей, и как солнечному божеству, такому же великолепному, как и солнце, которое он сопровождает высоко в небе».

Согласно нимруддагской надписи Антиоха I, на 16-й день каждого месяца (день Митры) назначалось празднование дня рождения Антиоха I и Митридата I. С.В. Обухов: «На Нимруд-даге проводились праздники, и жрецами приносились жертвы царским предкам. Собравшиеся должны были сидеть за священными столами и вкушать специально приготовленную пищу, пить вино, смешанное с водой. Священные пиршества в нимруд-дагском святилище можно сопоставить с праздником в честь Митры в древнеиранской религии, в ходе которого властитель фактически отождествлялся с этим божеством. Царские прародители (Оронтиды) могли восприниматься ираноязычным населением как фраваши – духи умерших, помогавших живым, предки греко-македонского происхождения могли быть героизированы на эллинский манер. Обслуживающий персонал царских святилищ состоял из магов-жрецов традиционной иранской религии, воспринявших эллинистические представления о божественности царской власти».

Реконструкция внешнего вида западной террасы

Мы уже говорили о том, что книга Откровения упоминает Гога и Магога на «Пути Господа». Теперь же мы можем добавить, что книга описывает «путь Господа» с высоты святилища Нимруд. Действительно, в «Откровении» упоминаются географические объекты, расположенные на Царской дороге. Часть действия книги относится к портовому городу Эфесу, в котором заканчивается сухопутный участок торгового пути, с его знаменитым храмом Артемиды, Упоминаются также и окрестности Эфеса – Сарды, город, стоящий у истоков древней Царской дороги; Пергам, столица римской провинции Асия, «престол сатаны» Откр. (2:12-13); о. Патмос – место явления книги. Заметим, что с 1-го века до н.э. Эфес – римская метрополия.

Пергамский акрополь

Рим («семь гор, семь царей») в книге саркастически увязан с храмом Артемиды Эфесской, названной «великой блудницей»: «с нею блудодействовали цари земные» Откр. (17: 2). В порт Эфеса стекаются товары для перегрузки на корабли. В стихах Откр. (18:12-15) перечислено около 30 видов товаров, идущих к порту. Храм Артемиды в прошлом горел, что повергло в уныние корабелов: «все кормчие и все торгующие на море, …видя дым от пожара, …возопили» Откр. (18:17-18). Как говорит автор «Откровения», память о пожаре этого храма свидетельствует о начале божьего суда над ним.

В книге Откровения дважды упоминается река Евфрат и военные действия возле Евфрата с большим скоплением военной силы («саранча»). Описывается парфянская конница, ее внезапность и маневренность. Таким образом, в книге наглядно представлены военные и торговые перипетии малоазийского участка Царской дороги, непосредственно затрагивающие интересы святилища. Семь римских императоров/диктаторов («семь царей») вели военные действия в этих краях:

1.  Сулла (I война с Понтом и выход к Евфрату),

2. Лукулл (II и III война с Понтом),

3. Помпей (разгром Понта в III войне, покорение Армении, захват Иудеи),

4. Цезарь («пришел, увидел, победил» – битва при Зеле),

5. Красс (поражение за Евфратом) – «смертельная рана» Рима,

6. Антоний (восстановление границ по Евфрату) – «рана исцелела» Откр.(13:3 ),

7. Август (покорение восстаний в Киликии, Ликаонии и Иудее, угроза Армении).

8. Нерон (война с Арменией и Иудеей), добавленный, он «восьмой, и из числа семи» Откр. (17:11).

В «Откровении» они изображены аллегорически в виде семиглавого Дракона/Зверя. Военные действия, упоминаемые «Откровением», локализуются в периоде войн Рима с Парфией и Арменией (80 до н.э. – 63 н.э.). Они затрагивали Сирию, Палестину и Иудею. Назван холм Мегиддо (Армагеддон) как место важной битвы (поход Пакора в Палестину 40 до н.э.). Рассказано, как измеряется храм, содержащий внутренний и внешний двор (для язычников?), вероятно, иерусалимский храм (он не был ни разрушен, ни осквернен при осаде Ирода в 37 до н.э.). Упоминается гора Сион как цель будущего завоевания. В негативном ключе неоднократно говорится о Вавилоне.

Часть действия в «Откровении» происходит в месте, где «дверь отверста на небе» Откр. (4:1), «престол стоял на небе …и вокруг престола 24 престола» Откр. (4:2-4). Судя по всем признакам, описывается нагорный храм. Согласно «Откровению», в нем совершаются ритуалы анатолийско-иранского культа. Это криоболия – окропление воинов кровью агнца, зороастрийские жертвоприношения стихиям – солнцу, воздуху, огню, воде. По совокупности признаков храм идентифицируется как коммагенское святилище Антиоха I, уникальное произведение монументального искусства, созданное в период 62-38 г. до н.э. и ни с чем несравнимое.

В «Откровении» затрагиваются военные действия 40 г. до н.э., когда Парфия вошла в Малую Азию, Сирию и Палестину. Ведется призыв воинов, причем не только из Иудеи, но и из еврейской диаспоры у Евфрата и в Мидии. Затем видны драматические картины осады Самосаты 38 до н.э. (столицы Коммагены) римской «саранчой». Согласно «Откровению», это первое горе.

Труба шофара

Подлинной трагедией обернулось взятие Иерусалима Иродом 37 г. до н.э., состоялись казни иудейского царя Антигона II (37 г.) и армянского царя Артавазда II (34 г.), затем землетрясение 31 г. до н.э. Это 2-е горе. «Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел дьявол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени» Откр.(12:12). Звучит труба, приближается время последнего суда. Это 3-е горе.

Отражены в сюжете «Откровения» и монументальные сооружения святилища. Сидящий на престоле соответствует статуе Зевса-Оромазда, а Победитель-Агнец, мститель за кровь погибших – статуе Гермеса-Митры. Тихе-Анаит – это Невеста Агнца. Статуи Антиоха и Геракла-Артагна соответствуют двум казненным свидетелям-мученикам главы 13, вероятно, – Антигону II и Артавазду II. Не забыты и гении-хранители священного огня, поэтично представленные в книге в виде 4-х животных.

Известная российская исследовательница-библеист И.С. Свенцицкая относит «Откровение» к жанру пророчеств: «Вероятно, самым ранним из записанных пророчеств явилось Откровение Иоанна. Оно начинается как наставление, но затем автор переходит к описанию видений Страшного суда, переполненному символами, аллегориями, устрашающими образами того, “чему надлежит быть после сего” Откр. (4.1)».

Чурсин Валерий Николаевич