12. Лагерь в Ватне
Транзитный лагерь в Ватне был построен под надзором Комитета по делам бывших советских военнопленных в провинции Рогаланд. Постепенно туда переводили всех бывших узников из лагерей этой южной провинции Норвегии. Он был переоборудован из помещений бывшей немецкой артиллерийской части (конюшня на 250 лошадей, солдатские бараки на 800 человек, офицерский барак на 40 человек, 6 домиков для старших офицеров, вахтхаус, кинозал, санитарный барак, столовые, комнаты отдыха и т.п.) под насущные потребности репатриантов и по сравнению с бывшими лагерями выглядел настоящим домом отдыха.
Первые советские военнопленные появились в лагере 17 мая. Их привезли из лагеря в Санде. К июню их там собралось около 1300 человек. Комендантом лагеря стал бывший узник тюрьмы Грини норвежец Бёрре Бёрресен, а его помощниками – тоже норвежцы, в том числе ученики старших классов гимназии. Среди последних был изучавший в гимназии русский язык Томас Лоотц. Переводчиками выступали органист Фредрик Саген и Карин Индрехус. Доверенным лицом лагеря был избран Михаил Аренберг, ему помогал ещё один советский лейтенант из военнопленных. Они организовали выбор старост бараков, а Бёрресон быстро установил контакты с ними и так же быстро и эффективно начал управление лагерем.
Советскую сторону в Ватне на первых порах представляли бывшие военнопленные майор Иванов (руководитель группы), майор М.Сашил, капитан Бущенко и ст. лейтенант Борис Верниковский. 27 мая группа Иванова по согласованию с норвежцами и союзниками взяла на себя общее управление лагерем. Ей предоставили помещения лагеря, а потом Иванов со своими офицерами построил военнопленных на плацу. У многих бывших пленных глаза были полны слёз: впервые за долгие годы ими командовали советские офицеры! После торжественного акта передачи Иванов дал интервью местной прессе, в котором, отвечая на вопрос, каково ему управлять лагерем, ответил:
– Порядок будет военный. Время будет использовано на военную подготовку, физические упражнения и развлечения.
Обитатели лагеря были очень довольны теми условиями, которые им предоставили в Ватне. По свидетельству норвежского обслуживающего персонала, все жители лагеря хотели вернуться на родину и никаких опасений по поводу своей судьбы или поползновений к тому, чтобы попытаться остаться в Норвегии, не проявляли.
Поводом для недовольства большинства советских военнопленных стало появление 7 июня в лагере 237 «остарбайтеров» из лагеря Саудашёен. Их обвинили в том, что они добровольно работали на немцев. Впрочем, недовольство удалось погасить, но норвежской охране лагеря на всякий случай выдали автоматы.
В дополнение к лагерю в Ватне норвежцы организовали ещё один маленький лагерь на 135 человек в Фолькворде, куда собрали «остарбайтеров», главным образом женщин, детей и семейных.
В Ватне норвежцы часто устраивали праздники с употреблением алкоголя, который в изобилии хранился на бывших немецких складах и контролировался английским подразделением MDU (Military Disarmament Unit). Обычно пленные с одним из норвежцев ехали в офис MDU и проверяли, «хороший» ли майор находился на дежурстве или «плохой». Когда дежурил «плохой» англичанин, «делегация» возвращалась в лагерь ни с чем. Когда же им попадался «хороший» майор, то они смело заходили к нему в кабинет и просили спирт. Тот выписывал накладную, и пленные ехали с ней на склады, отоваривались и устраивали в лагере праздник. Естественно, перепадало кое-что от этого спирта и норвежцам.
На территории лагеря постоянно находились норвежцы, в том числе и молодые девушки. Все посетители должны были покинуть лагерь не позднее 23:00. Между молодыми и здоровыми русскими парнями и норвежскими девушками завязывались романы, так что зрелище укрывавшихся в ближних кустах парочек было вполне обычным. Как пишут Скарстен и Стокке, «вытащить» норвежек из лагеря было не так просто. Они прятались от норвежской охраны и возвращаться домой не хотели. Наши парни, узнав, что в лагере Фолькворд хранились немецкие парашюты, устраивали туда по ночам рейды, «реквизировали» драгоценный в те времена шёлк и дарили его своим норвежским подружкам. Подружки шили себе из него юбки и платья и щеголяли в обновах в лагере. Иногда англичане заставали воров на месте, но без всякого наказания возвращали их в Ватне.
У многих норвежцев от этих визитов остались памятные дневники и альбомы, куда бывшие пленные записывали слова благодарности и пламенные патриотические обращения в стихах и прозе.
В Ватне оказалось много немецких велосипедов, и бывшие военнопленные часто ими пользовались. Многие ездить на велосипедах не умели, а катались на них верхом с горки, соревнуясь, кто дальше проедет. Норвежцы с удивлением смотрели на русских парней, которые с растопыренными ногами лихо мчались со спуска. Скарстен и Стокке пишут, что за этим занятием военнопленные проводили целые часы.
Часто они играли в футбол. Первый матч между сборной лагеря и одним местным норвежским клубом состоялся в Ватне 4 июня. Победила, как говорится, дружба. Норвежцы говорили, что если бы русских футболистов подкормить и как следует потренировать, то им бы не было цены. Потом русские футболисты играли против норвежцев на стадионе в Ставангере. Чтобы как-то занять скучавших без работы бывших пленных, майор Иванов организовал им выезды на поля местных фермеров – в порядке оказания безвозмездной помощи.
Скоро в Ватне стала процветать всякого рода художественная самодеятельность: люди доставали инструменты и собирались в оркестры, танцевали, пели и делали инсценировки. Перед отъездом на родину жители лагеря 13 июня 1945 года устроили прощальный двухчасовой концерт, о чём в Ставангере и в округе были развешаны объявления. Вход на концерт стоил 1 крону, половина сборов шла в пользу Фронта Освобождения. Гвоздем программы концерта стал русский хор, русские народные танцы и пляски и оркестр балалаек. Концерт стал выражением искренней благодарности «за каждую дружескую улыбку, за каждое дружеское рукопожатие и за каждую корку хлеба, которую норвежские дети и взрослые дали нам».
1 июля в лагере был устроен «отходной» праздник.
Проводить русских пришли тысячи норвежцев с окрестных городов и посёлков. У многих в лагере были свои старые друзья. Конечно, опять был непременный концерт художественной самодеятельности и танцы. От норвежцев выступил Воланд, а от советской стороны – майор Сашил. Выступление майора на ломаный норвежский язык переводил М. Аренберг. Потом выступил Клуге, который, в частности, сказал: «Страдания, которые нацистские палачи причинили русским военнопленным, были восприняты нами как наши собственные. Надеюсь, вы возьмёте с собой в Россию чувства и симпатии, которые испытывает к вам норвежский народ. Давайте запомним тяжёлые времена, через которые мы прошли вместе и попытаться лучше понимать друг друга в будущем».
Проводы завершились танцами.
В начале июля 1945 года пленных из Ватне отправили поездом из Санднеса до шведского города Евле. Оттуда шведы перевозили их по морю в Финляндию. Первый поезд из Сандеса перевозил 45 больных туберкулёзом, а 3 июля отошёл поезд из 14 вагонов, где за главного начальника был старший лейтенант Б. Верниковский. Этим поездом были транспортированы 520 бывших военнопленных и 282 «остарбайтера», включая женщин и детей (младшему из последних было всего 2 месяца). В одном из вагонов под надзором шведского персонала были размещены ещё 33 больных туберкулёзом. Шведы в количестве 25 человек (старший прапорщик Ларссон) располагались в отдельном вагоне. По соглашению с союзниками, шведы отвечали за доставку военнопленных через свою территорию.
4 июля отошёл второй и последний поезд с 593 жителями Ватне.
После этого лагерь опустел и 6 июля был закрыт.
7 июля союзники в зоне Ставангера выпустили по этому поводу краткий заключительный документ, в котором была сделана лаконичная приписка о том, что «весь персонал желал возвратиться на родину». После отъезда норвежцы неподалёку от лагеря обнаружили труп советской женщины – по всей вероятности, след пребывания там нелюбимых «остарбайтеров».
А территорию лагеря норвежское государство выкупило и передало в распоряжение своих военных.