ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПОЛЬСКАЯ ТРЯСИНА
|
|
«Ты думаешь, король любит, чтобы ему напоминали о деянии, которое не принесло ту славы?» А. Стриндберг. «Густав Васа» |
Глава восьмая. 200 ТЫСЯЧ СУВЕРЕНОВ
Предложение шведского короля было чётким и ясным — по крайней мере ему так самому казалось. Согласившись на него, Польша могла бы сделать некоторые существенные приобретения, в том числе и территориальные. Карл XII не отказал бы ей в возвращении украинских земель, перешедших к России, о потере которых польская шляхта не переставала горевать. Большого энтузиазма ни у кардинала Радзиевского, ни у шляхты предложение шведского короля, однако, не вызвало. Вопросов нет: король Август — плохой король, судила шляхта, но дело в том, что в Польше королей никогда не смещали с трона — их судили, ограничивали в действиях, переизбирали, но не прогоняли просто так, и уж если это должно произойти, то ни в коем случае не при помощи иностранного вмешательства. Так было заведено их отцами и дедами, и даже сочувствующие шведам поляки не соглашались с предложением их короля. Об эту твёрдую и упрямую позицию польской шляхты разбивались и будут разбиваться все усилия, вся пропаганда и агитация Карла XII.
Глава девятая. ПОЛЬСКИЕ ПРОГУЛКИ
После Клишова между Карлом XII и Августом II установились даже некоторые личные отношения — правда пока заочные. Саксонцы решили отпустить единственного шведского пленного — того самого бедолагу-ротмистра, которого неуправляемая лошадь завела в их порядки под Клишовом, Ротмистр появился в шведском лагере и привёз от польского короля ещё одно предложение о мире. Предложение нисколько не интересовало короля Швеции, но вежливый жест в отношении шведского подданного произвёл впечатление, и Карл со своей стороны совершил благородный поступок и отпустил из плена нескольких саксонских офицеров. Одному из них король подарил шпагу, которая со временем станет саксонской, а потом и общегерманской реликвией и будет висеть в одном из музеев Дрездена. Август принял эту своеобразную игру и впредь распорядился отпускать на свободу отдельных шведских офицеров, попадавших в плен в различных мелких стычках с саксонцами. Уж очень ему хотелось помириться с кузеном! Впрочем, ни рыцарские формы общения, ни чуткое понимание момента были ему не чужды, пишет Ф.Г. Бенгтссон, и добавляет: «А вообще это был каналья с добрым сердцем».
Глава десятая. В ГОСТЯХ У КУЗЕНА
Карл XII, если раньше и имел кое-какие сомнения относительно вступления со своей армией в Саксонию, то к 1706 году эти сомнения постепенно рассеялись. По его Оценкам, в Европе вряд ли кто серьёзно станет поднимать голос в защиту Августа. Антифранцузская коалиция к этому времени набрала силу, и выбытие Из её рядов Саксонского курфюршества, Числившегося там лишь номинально, никакого негативного эффекта иметь не будет. Если император в Вене и станет ворчать, то это его дело: король Швеции преследует собственные цели — заставить наконец Августа отказаться от польского престола, и никто в этом помешать ему не сможет. Если Австрия смотрит сквозь пальцы на неоднократные проходы через свою территорию саксонских войск, то она выдержит и проход через Силезию армии короля Швеции. Фон Цинцендорф, а также подъехавшие в штаб-квартиру шведской армии английский и голландский послы[103] в компании с Пипером могли сколько угодно в изумлении трясти буклями своих париков, но Карл 31 августа в районе Равича перешёл силезскую границу и беспрепятственно двинулся к саксонской границе.