Предисловие

Книга о шведском короле Густаве II Адольфе – одна из четырёх, задуманных автором серии о шведских королях². Почему короли и почему короли шведские?

Примечание 1. Далее и везде, если не указано особо, перевод цитат и эпиграфов автора Конец примечания.

Примечание 2. См. публикации книг «Карл XII» (2006) и «Королева Кристина» (2012) в издательстве «Молодая гвардия» и «Бернадот» в издательстве «Вче» (2013). Конец примечания.

Причин несколько: во-первых, автор, проработав несколько лет в Скандинавии, в том числе и в Швеции, в некотором смысле считает себя скандинавистом; во-вторых, сыграли роль чисто объективные обстоятельства: ведь судьбы России и Швеции были тесно связаны друг с другом на протяжении многих столетий; в-третьих, история стран в значительной степени складывалась из истории их правителей. Ну, и не самое последнее значенье при выборе темы имели сами герои повествований, интересные сами по себе личности, а не только как монархи.

Король Швеции Густав II Адольф являет собой яркий пример короля-пассионария. Согласно нашему историку Б.Ф. Поршневу, дымка легендарности, почти мифичности ещё при жизни окружила фигуру шведского короля Густава II Адольфа. Ему преклонялись, его обожествляли живым, а после смерти его слава превзошла все рамки возможного. Шведы назвали его Великим, в Европе он стал известен как Лев Севера или Снежный Король.

Швеции XVII-XVIII вв. вообще везло на королей: властные, энергичные, честолюбивые правители, талантливые организаторы, проницательные политики, они были к тому же способными, а некоторые из них, как Густав II Адольф или Карл XII, выдающимися полководцами. Наполеон считал Густава Адольфа одним из восьми величайших стратегов.

Если бы не было Тридцатилетней войны, Густав II Адольф всё равно вошёл бы в историю как выдающаяся личность, сделавшая из провинциальной, бедной и раздираемой внутренними и внешними противоречиями страны сильную, первоклассную державу. С его именем связано появление на карте Европы великодержавной Швеции, раскинувшейся по всем берегам Балтийского моря и заставившей себя уважать и бояться даже таких грозных соперников, как Речь Посполитая, Испания, Англия, Франция и Голландия.

Тридцатилетняя война сделала Густава Адольфа великим полководцем, спасителем протестантов, символом борьбы с католической контрреформацией. Но и она же виновата в том, что на его имя были приклеены и другие ярлыки. Ф. Шиллер считал его благочестивым героем, светлым рыцарем и «снежным королём». Марксист Ф. Меринг назвал его предшественником современного империализма. Англичанка С.В. Веджвуд тоже считает вмешательство короля во внутригерманскую распрю деструктивным. Немецкий историк В. Штрук придерживается того мнения, что «историческое значение Густава II Адольфа заключается в первую очередь в банальном, но неопровержимом утверждении о том, что он стал спасителем протестантизма в Германии и в Европе вообще. Он внёс в германское развитие новую струю и в положительном смысле повлиял на ход дальнейших событий. Лжи имперской конституции он противопоставил государственность на справедливой протестантской основе. Своими победами король Швеции проложил путь Бранденбургу к Пруссии Фридриха Вильгельма, а затем к великой Германии Бисмарка». Для германских националистов он был иностранным захватчиком, прикрывавшим свои честолюбивые планы религиозными лозунгами. «Он был завоевателем и кончил как завоеватель», – пишет современный шведский историк П. Энглунд. – «Он жил соответственно своей сущности, а умер верный своей форме».

Самое интересное, что все его восторженные почитатели и неутомимые критики в чём-то по-своему правы. Во-первых, как считает В. Штрук, для самого Густава Адольфа религиозная проблема спасения лютеран от католической контрреформации сливалась в одну – военно-политическую, и разделить их друг от друга было трудно. Во-вторых, Густав-Адольф на самом деле был завоевателем, и толчком к его германскому походу и вмешательству в Тридцатилетнюю войну послужили в конечном итоге честолюбивые политические и экономические интересы Швеции.

Швеция, между тем, была не единственным «империалистом» в Европе: зловещая деятельность австрийских и испанских Габсбургов, окрашенная в сугубо инквизиторские тона контрреформация, и их планы установить господство на Балтийском море представляли большую опасность для Европы в целом и непосредственно угрожали суверенитету Швеции. Поэтому стремление Швеции нанести удар в самое сердце Германской Священной империи было вполне понятно и объяснимо. Звоевательные планы в деятельности шведского короля в Германии бесспорно присутствовали, только они первое время как бы находились на втором плане и дали о себе знать на более позднем этапе войны, в частности, после того как король уже нашёл свою смерть в битве под Лютценом. Впрочем, многие историки полагают, что это пошло только на пользу славе короля Густава.

Автор

Григорьев Борис Николаевич