Очерк 6-й.
Повседневная жизнь на фоне «великих потрясений»

В настоящее время в отечественной исторической науке отмечается ранее небывалый интерес к относительно новой отрасли знания, получившей название «История повседневности». Предметом её изучения является сфера человеческой обыденности в историко-культурном, политико-событийном, этническом и религиозном контекстах. Во главу угла при этом помещается «маленький» человек, городской обыватель или труженик деревни – его проблемы и интересы, мысли и чувства, поведение и поступки, эмоциональная реакция на события, то есть цельный жизненный мир во всех его субъективных и объективных проявлениях.

Советскими историками эта тема разрабатывалась фрагментарно, считаясь малополезной и несерьёзной, рассматривалась только как украшение, дополнение к «большой» истории. Сегодня же становится понятно, что рассмотрение общероссийских процессов через призму истории повседневности конкретного региона не только отражает разнообразие социального развития, но и наполняет науку новыми фактами и материалами, позволяет осмыслить современность.

Особенно актуально изучение повседневности раннего советского времени. Становление нового типа общества, которое происходило в конце 1910-х – начале 1920-х годов, повлекло за собой коренные изменения в его социальной структуре, материальной и духовной среде обитания, дало толчок формированию особого специфического типа личности – «советского человека». Именно в этот исторический период сформировались истоки, к которым восходят многие реалии нашей современной жизни, сложились устойчивые стереотипы массового сознания эпохи социализма, совокупность которых сказывается на развитии общества и ныне.

Что наблюдали и как оценивали происходящее живые свидетели того времени? Что думали жители города Лебедяни и Лебедянского уезда о падении царского режима, деятельности Временного правительства, предстоящем Учредительном собрании и, наконец, о разгоне последнего и установлении Советской власти? О «светлом коммунистическом будущем» – обществе социальной справедливости и всеобщего достатка? Конечно, нет. Даже поверхностный взгляд на документы и материалы первого послереволюционного времени позволяет утверждать, что большая часть провинциального населения встретила февральские события 1917 г. достаточно спокойно. С одной стороны социальные изменения, по крайней мере в среде эмансипированных слоёв населения, были ожидаемы, хотя и не в такой радикальной форме – с отречением императора, полной трансформацией властных структур и объявлением ранее невиданных демократических свобод, а с другой стороны казались какими-то иллюзорными, нереальными и происходящими где-то далеко – в столичных и крупных городах. Митинговые настроения и некоторая эйфория от сопричастности к историческим событиям очень скоро сменилась заботой о хлебе насущном, ожиданием возвращения с фронта мужей и сыновей, опасениями за личную безопасность на фоне погромов и разгула преступности и другими проблемами. Октябрьскую революцию лебедянцы вообще не заметили. «Петроград не должен служить указанием провинции», – высказался 26 октября 1917 г. один из депутатов на заседании Тамбовского губернского Совета, отражая мнение большинства населения.

Для того чтобы понять из чего складывались основные приоритеты повседневной жизни в первые годы Советской власти, необходимо отметить в каких социально-политических и экономических условиях оказался рядовой гражданин. В соответствии с ленинским тезисом «о перерастании войны империалистической в войну гражданскую», новые власти, заключив сепаратный мир с Германией, тут же ввергли страну в новую, ещё более кровавую бойню. Почти семь лет непрерывных военных действий привели к тому, что к 1921 г. Россия буквально лежала в руинах. От бывшей империи отошли территории Польши, Финляндии, Латвии, Эстонии, Литвы, Западной Белоруссии, Западной Украины, часть Армении и Бессарабии. По подсчётам специалистов, численность населения на оставшихся территориях едва достигала 135 млн. Потери на этих территориях в результате войн, эпидемий, эмиграции, сокращения рождаемости составили с 1914 г. не менее 25 млн. человек. Во время военных действий были разрушены многие шахты и рудники, из-за нехватки топлива и сырья останавливались заводы, рабочие и служащие были вынуждены покидать города и уезжать в деревню. Общий объем промышленного производства сократился в 5 раз, металлургия, например, производила столько металла, сколько его выплавляли при Петре I. Объем сельскохозяйственного производства сократился на 40% в связи с обесцениванием денег и дефицитом промышленных товаров. Крестьяне, возмущённые действиями продотрядов, не только отказывались сдавать хлеб, но и поднялись на вооружённую борьбу – восстания охватили Тамбовщину, Украину, Дон, Кубань, Поволжье и Сибирь.

Отсюда нетрудно понять, что, прежде всего население было озабочено проблемами личной безопасности и безопасности родных и близких, поиском средств к существованию своей семьи и, буквально, добыванием продуктов питания. Кроме того, масштабное развитие заболеваний, которые всегда сопровождают разруху и голод, обострили особое внимание к возможности получения медицинской помощи. Материальные проблемы в условиях кризиса естественным образом отодвигают духовные запросы на второй план, однако не будем забывать, что и в то время повседневная жизнь населения не исключала из своей сферы такие атрибуты бытия, как религия, образование и культура. Люди также как и раньше продолжали жить своей частной жизнью: учились в школах, создавали семьи, рожали, крестили и воспитывали детей, работали на полях, предприятиях и в учреждениях, читали книги и газеты, ходили в музеи, театры и на концерты.

Ключевой инстинкт человека – инстинкт самосохранения. В рассматриваемый период времени лебедянскому обывателю было чего опасаться на улицах и в окрестностях родного города. Расцвет «митинговой демократии», разрушение многовековой социальной иерархии, освобождение из царских тюрем маргинальных слоёв населения, возвращение с фронта вооружённых солдат, проблемы с обеспечением продуктами и предметами первой необходимости, в одночасье привели к настроениям вседозволенности и, как следствие, к разгулу преступности.

Большая Дворянская (Советская улица). Открытка 1910-х гг. (слева)
Христорождественская улица. 1910-е гг. (справа)

Резкий рост преступности в Лебедянском уезде начался с весны 1917 г. Наиболее многочисленными были случаи краж. Так, в марте у жителя с. Филатовка Е.Е. Пустовалова украли меховую одежду, сани и лошадь стоимостью 400 рублей. 13 мая в с. Круглом с целью ограбления церкви были убиты ломом два церковных сторожа. Проходивший мимо крестьянин заметил в церкви огонь, созвал людей и трое грабителей были убиты крестьянами тем же самым ломом. В июне в Пригородной волости на крестьянина, искавшего лошадей, напали вечером в овраге двое неизвестных и, угрожая оружием, потребовали денег. Мужику удалось бежать, в него стреляли, но промахнулись. «Подонки всплывают», – комментировали эти события газеты.⁷²¹ Мелкие кражи и набеги молодёжи на огороды, вообще никто не замечал, считая их «озорством». Ситуация была в общем-то понятна и объяснима – отцы на фронте, а матерей они не боятся.⁷²² Появились и случаи более изощрённых видов преступных действий. В апреле милицией был задержан дворянин Иосиф Жукевич-Кош, который, выдавая себя за ревизора из Петрограда, посетил Лебедянский Троицкий монастырь. В действительности он оказался самозванцем, получавшим взятки с ничего не подозревавшей братии монастырей.⁷²³ Но случались и гораздо более серьёзные, как мы теперь говорим, резонансные преступления.

Примечание 721. ТЗВ. 1917. № 61, 108, 124. Конец примечания.

Примечание 722. ТЗВ. 1917. № 191. Конец примечания.

Примечание 723. ТЗВ. 1917. № 102. Конец примечания.

Таким событием, потрясшим Лебедянь, стало зверское убийство в ночь на 9 мая семьи купца-кожевника А.П. Новгородова. Были зарезаны сам хозяин, его жена, трое малолетних детей, брат хозяина, приёмыш, работник и кухарка. Вырезав всю семью, убийцы стащили трупы в одну комнату, и, сложив их в кучу, подожгли ограбленный дом и скрылись. На похороны собрался весь город. «Ужасную процессию похорон нельзя забыть», – писал очевидец.⁷²⁴ Город был крайне встревожен этим преступлением, в некоторых домах даже спали по очереди. Было немедленно созвано экстренное заседание городской думы, на котором решено ассигновать начальнику милиции на организацию постоянного уголовного сыска 500 рублей, увеличить число милиционеров в городе до 34, в том числе 4 конных, организовать ночную охрану города, а также обратиться в Министерство юстиции с просьбой о заключении в тюрьму тех уголовников, которые были освобождены по амнистии при условии отправки на фронт, но уклонявшихся от мобилизации. Было увеличено жалованье милиционерам: из военных – 55, из вольных – 75, старшему милиционеру – 100, конным – 120 рублей в месяц. В уезде на каждом участке число милиционеров увеличено до 5 человек.⁷²⁵

Примечание 724. ТЗВ. 1917. № 104, 124. Конец примечания.

Примечание 725. ТЗВ. 1917. № 120, 173. Конец примечания.

Преступления, не смотря на принимаемые меры, не прекратились. В некоторых случаях виновниками оказывались солдаты расквартированного в Лебедяни 213-го пехотного запасного полка. Менее чем через две недели после убийства семьи купца Новгородова, в ночь на 22 мая двое «громил» в солдатской форме ворвались через разбитое окно в дом еврея-подрядчика близ Троицкого монастыря. От звона разбитого стекла жена хозяина дома завопила «Караул!», хозяин сшиб одного нападавшего, но был ранен в плечо и шею ножом. Грабители бросились бежать, но истекающий кровью подрядчик схватил одного из них за шинель, которая осталась в его руках. В кармане шинели оказалась записная книжка владельца с адресом и личным номером. По этим данным милиция отыскала в близлежащих казармах спокойно спящих участников грабежа.⁷²⁶ И это был не единичный случай. 15 июня 1917 г. начальник Лебедянской уездной милиции Г.А. Рубин отправил командиру полка полковнику Е.П. Соболеву письмо следующего содержания: «В виду тревожного настроения, создавшегося в городе, с одной стороны, и случаев разграбления лавок и чайной Селезнева солдатами вверенного Вам полка, с другой, прошу срочного распоряжения о командировании усиленных нарядов патрулей на все улицы города Лебедяни».⁷²⁷

Примечание 726. ТЗВ. 1917. № 124, 125. Конец примечания.

Примечание 727. РГВИА. Ф. 7907. Оп. 1. Д. 2. Л. 429. Конец примечания.

Впрочем, имеются примеры и другого поведения солдат. 25 мая по неизвестной причине, не исключавшей поджога, в Лебедяни загорелись сразу три купеческих дома – два Катасонова и один Маслова. Дальнейшее распространение огня удалось остановить только при помощи военных. Через три дня Комитет общественной безопасности выразил благодарность офицерам и солдатам 213-го полка «за содействие их к быстрому прекращению пожара».⁷²⁸ При тушении выяснилось плохое состояние пожарной техники и недовольные бездействием властей горожане говорили: «Нам бы только музыка в саду играла, да спектакли не переводились, а остальное – чепуха».⁷²⁹

Примечание 728. РГВИА. Ф. 7907. Оп. 1. Д. 2. Л. 323. Конец примечания.

Примечание 729. ТЗВ. 1917. № 122. Конец примечания.

Ещё одним преступлением, прогремевшем на всю Тамбовскую губернию, было убийство священника с. Большие Избищи Николая Некрасова⁷³⁰ 22 декабря 1917 г. Вот как описывал это злодеяние современник: «Убийство совершено в 7 часов вечера. Убийцы явились под предлогом пригласить его приобщить больного, и когда о. Некрасов вышел в сени, то к нему подошёл один из убийц с завязанным до половины лицом и потребовал денег, угрожая револьвером, и после отказа со стороны о. Некрасова он в упор выстрелил в последнего. Пуля прошла через сердце и вышла под угол левой лопатки. Покойный при помощи жены все-таки успел войти в дом и тут же у порога прихожей упал мёртвым. Убийцы, забрав деньги, по показанию жены убитого, около 70 р., и дамскую шубу на кенгуровом меху, скрылись и пока не обнаружены. Убитому священнику о. Некрасову 29 лет, в семействе у него остались жена, дочь, мать».⁷³¹

Примечание 730. Некрасов Николай Иванович (1888–1917). Потомственный священник, учитель церковно-приходской школы с. Большие Избищи, 25 октября 1914 г. определён священником к церкви того же села. См.: ТЕВ. 1914. № 45; ТЕВ. 1918. № 1; Гамаюнов А.И., Клоков А.Ю., Найденов А.А. Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии. Лебедянский район. Ч. 1. – Липецк, 2009. С. 26-27. Конец примечания.

Примечание 731. ТЕВ. 1918. №1. С. 5-6. Конец примечания.

Не будем забывать, что все вышеназванные преступления происходили на фоне масштабных крестьянских выступлений, о которых мы уже говорили в 1-м очерке. По мнению Лебедянских властей эти выступления также относились к категории уголовных преступлений и по мере возможности пресекались. Однако масштабы их были настолько велики, что уездный комиссар Временного правительства А.П. Флеровский и начальник милиции Г.А. Рубин едва успевали реагировать на происходящее. В губернской печати в связи с этим уже в апреле и мае появились объявления о продаже домов, имений и земли: «Продаётся имение Мамыкина Степана Гавриловича, ныне умершего, 152 десятины в с. Радушное, Старая Ракитня тож»; «Продается дом Василия Павловича Коленкина, №12 и №6 по ул. Дворянской и Кузьминской»; «Продаётся имение Митрофана Алексеевича Клишина – 33 десятины в Больше-Избищенской волости в даче с-ца Александровки».⁷³² К концу 1917 г. крестьяне почти полностью «выдавили» из сел и деревень всех землевладельцев и захватили их имущество. «Начиная с августа месяца, – писал свидетель этих событий П.Н. Черменский, – запылали помещичьи усадьбы в уезде. Город стал похож на остров среди бушующего огненного моря, готового поглотить и его. Почти ежедневно прибывали беженцы из помещичьих экономий и хуторов с семьями и скарбом, который им разрешили взять с собой крестьяне. Некоторые из более предусмотрительных заблаговременно обзавелись в городе собственными особняками, другие сняли квартиры у купцов. Самые богатые помещики, как графиня Толстая, предводитель дворянства Бехтеев, Пальчиковы и другие выехали в столичные города. Что касается помещиков из купцов, то они переехали в свои городские дома. Тревожное настроение горожан вызывали слухи о том, что крестьяне, разграбив помещиков, придут громить город».⁷³³

Примечание 732. Тамбовский край. 1917. № 82, 85, 93. Конец примечания.

Примечание 733. Черменский П.Н. Прошлое города Лебедяни. Неопубликованная рукопись из частного собрания. С. 144. Конец примечания.

Все вышеназванное – разрушение старых социальных и экономических устоев, резкая перемена системы ценностей и жизненных ориентиров, лавинообразное развитие кризисных явлений почти во всех сферах жизнедеятельности человека, не могла не отразиться на психологии обывателей. Политическая эйфория начала 1917 г., во второй половине сменилась усталостью и тревожным настроением. Некоторые не выдерживали: в октябре, например, с 8-саженной высоты Казенного моста в р. Дон бросился и разбился на смерть кузнец Богачёв, который «перед тем жаловался на тоску и говорил, что надоело жить».⁷³⁴

Примечание 734. ТЗВ. 1917. № 224. Конец примечания.

Основной формой «нивелирования» бытовых проблем кризисного периода стало пьянство. Это явление получило огромное развитие почти во всех городах и сёлах страны, его не смог остановить даже «сухой закон», объявленный во время 1-й мировой войны. История российской революции знает немало примеров пьяных погромов, разграбления винных складов и преступлений на этой почве. «Спрос рождает предложение» – торговля алкоголем и различными суррогатами, а также нелегальное производство спиртных напитков, прежде всего самогоноварение, приняло, как сказано в одном из документов того времени, размер «малой эпидемии». Город Лебедянь и его уезд не стал исключением. Приведём несколько примеров из «Тамбовского земского вестника» за 1917 г.: «За тайное самогоноварение подвержены аресту на 1 месяц жители Лебедяни Пупынин Михаил Иванович, Пупынин Дмитрий Герасимович и Стрельников Андрей Иванович»; «Николай Анисимович Дубинин арестован на 1 месяц и 15 дней за торговлю денатуратом»; «В с. Сотниках отравились самогоном трое, в том числе псаломщик В. Ситовский, который умер»; «4 ноября состоялось собрание гласных Куйманского волостного земства. Решено… организовать борьбу с самогоноварением. Курение вина развилось страшно, в некоторых сёлах чуть ли не поголовно (например, в д. Дворики). Цена самогона от 3 до 6 рублей за бутыль»; «В с. Павелке сельский сход организовал комиссию по борьбе с самогоноварением. Решено штрафовать самогонщиков на 100 рублей, из которых 50 идёт обществу, 50 членам комиссии».⁷³⁵

Примечание 735. ТЗВ. 1917. № 102, 120, 228, 256, 274. Конец примечания.

Ничуть не снизилось пьянство и самогоноварение и в советское время. Так, например, с целью обсуждения этого злободневного вопроса 1 июля 1919 г. был созван уездный съезд районных начальников милиции и волостных милиционеров.⁷³⁶ 23 ноября того же года уполномоченный ЧК по Лебедянскому уезду С. Шульгин докладывал своему Тамбовскому начальству: «В каждой деревне гонят самогон, даже частенько приходится заставать на месте преступления. В особенности этим занимаются районы, расположенные около Трубетчинского свеклосахарного завода и волости, прилегающие к границам другого уезда, отдаляющиеся от центра власти уездной. На местах Волисполкомы и Сельсоветы совершенно бездействуют в этом направлении и даже развивают и поощряют. В силу этих обстоятельств мне, как Уполномоченному по Лебедянскому уезду, пришлось принять к этому самые решительные меры для подавления злоупотреблением хлеба. Согласно обязательного постановления Губисполкома от 3 октября за №6530/259, дабы не загромождать и так перегруженные железные дороги и гужевой транспорт, штрафовал их по имущественному состоянию, так что уже кто выходит от меня, будьте уверены, не подумает в дальнейшем повторить».⁷³⁷

Примечание 736. Известия Тамбовского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 12 июля 1919. Конец примечания.

Примечание 737. ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 355. Л. 22. Конец примечания.

Революционная печать также выносила эту проблему на суд общественности, например, Лебедянская газета «Трудовой клич» в январе 1921 г. писала: «Задержан гражданин Калинкин. Привёз в столовую №1 бочонок самогону. Отобрано 102 тыс. рублей. Задержан гражданин Сланский во время варки самогона».⁷³⁸ Самой неприглядной стороной «эпидемии» было пьянство ответственных работников партийно-советского аппарата. Так, например, на заседании Лебедянской организации РКП(б) 26 сентября 1918 г. за неоднократное появление в нетрезвом виде из партии был исключен член продовольственной коллегии П.Г. Мальцев. Во время чистки РКП(б) в 1921 г. из 21-го лишившихся партбилета Лебедянских ответработников 8 человек исключены за пьянство, в том числе председатель райсоюза А.А. Беляков, заведующий отделом труда уисполкома Л.Н. Гнусов, политкомиссар Трубетчинского сахарного завода В.О. Гнедько, член коллегии упродкома И.М. Ермолов, секретарь укоммола С.Ф. Нечаев, заведующий уздравотделом Н.И. Пашинцев, председатель совнархоза А.И. Петров, председатель упрофбюро М.Н. Судомоин.⁷³⁹

Примечание 738. Минин К. Перелистывая пожелтевшие страницы… // ПО. 17 июня 1972. Конец примечания.

Примечание 739. ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 30. Л. 9; ГАСПИТО. Ф. 1665. Оп. 1. Д. 45. Л. 2. Конец примечания.

После установления Советской власти криминальная обстановка в Лебедяни и Лебедянском уезде не улучшилась. Однако подробности серьёзных уголовных дел и преступлений по должности, в отличие от такой «мелкой» проблемы как самогоноварение, оседали в архивах милиции, отдела управления уисполкома и ЧК – советские карательные органы старались не выносить их на публичное обсуждение. Причина была не столько в том, что власти не хотели лишний раз нервировать и так уже озлобленное население, сколько в том, что применяемые к уголовникам методы следствия и наказания были, мягко говоря, не вполне гуманными. Например, 19 декабря 1919 г. Лебедянский военно-революционный комитет, рассматривал вопрос о 32-х заложниках, арестованных Больше-Избищенским волостным ревкомом за разгром телефонной линии, граждан села Крутого, Волотовских двориков, Волотовских озерков и Бобылей. Принятое постановление гласило: «Заложников названных обществ освободить с тем, чтобы указанными сельсоветами и обществами были немедленно приняты меры к сбору проволоки, выяснение виновных и представление их списков в президиум уездного исполкома. Срок для всей этой работы даётся 5 дней. 25 декабря председатели указанных обществ с одним из заложников обязаны прибыть в президиум исполкома со всеми материалами. В случае неисполнения и невыявления виновных, заложники снова будут арестованы и отправлены в ЧК».⁷⁴⁰

Примечание 740. ГАСПИТО. Ф. П-382. Оп. 1. Д. 156. Л. 30. Конец примечания.

Как и в 1917 г., в советское время наиболее распространённым видом преступлений было воровство. В потоке беженцев, эвакуированных из голодающих северных и западных губерний страны, в Лебедянь прибыл и уголовный элемент. Отсутствие работы и стабильного заработка, плохо организованная деятельность и низкий профессиональный опыт милиции, многочисленные ярмарки и базары, так или иначе, создавали благоприятные условия для карманников и прочих жуликов. Кражи стали почти обычным явлением и проникли даже в солдатскую среду. 8 июля 1918 г. Лебедянский военком в связи с эти был вынужден издать приказ: «Всех красноармейцев, продававших казённые вещи, кроме взыскания с них денег, предавать военно-полевому суду, как за кражу казённых вещей».⁷⁴¹

Примечание 741. ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 79. Д. 6. Л. 399. Конец примечания.

На фоне мелкого воровства и хулиганства, ставшего почти обычным явлением, особо выделялись громкие преступления. О деле известного московского налётчика Н. Сафонова по кличке «Сабан», следует рассказать подробнее. История его преступной деятельности началась ещё при «царском режиме». Свой первый срок – 20 лет каторги налётчик получил за убийство священника и его жены, но сумел сбежать из тюрьмы. Последний раз он был осуждён на десять лет каторжных работ в 1915 г., но в феврале 1917 г. освобождён. Известный автор криминального жанра Э. Хруцкий писал по этому поводу: «Бывший присяжный поверенный, то бишь адвокат Александр Фёдорович Керенский, став министром-председателем, объявил всеобщую амнистию… Николай Сафонов, он же Сабан, стал одним из тех, кого новая власть выпустила на свободу. По мнению Керенского, все обретшие волю жиганы немедленно вольются в ряды армии для защиты революции от немецкого империализма. Но никто из российских домушников, конокрадов, карманников, фармазонщиков и налётчиков не явился на призывной пункт. Да и какой дурак пойдёт кормить вшей в окопы, когда новая власть создала все условия для разбойной жизни. На Хитровке, в знаменитом трактире «Каторга», даже состоялся митинг, на котором московское ворье полностью поддержало правительство демократической России».⁷⁴²

Примечание 742. Хруцкий Э. Охота на Сабана // Московский комсомолец. 15 сентября 2002. Конец примечания.

Получив свободу, Сабан сколотил банду из 34 подельников, в которой установил военную дисциплину. Бандиты были разделены на ударные группы: разведки, захвата, прикрытия и отхода – каждая из них строго и чётко выполняла возложенные на неё функции. За два года преступники совершили несколько десятков вооружённых нападений и награбили денег и ценностей на сумму 4,5 миллиона рублей. Самым громким преступлением этой банды стало убийство в январе 1919 г. за одну ночь шестнадцати постовых милиционеров в районе Долгоруковской и Лесной улиц и на Тверской заставе. На поиски бандитов были подняты лучшие силы Московского уголовного розыска. В результате одной заранее спланированной операции банда оказалась окружённой и была уничтожена, но Сабан оставался неуловим. Его пытались искать по московским кабакам, тайным притонам и малинам, но он из столицы исчез.

Выплыл он только в Лебедяни, где жила его родная сестра с мужем и детьми. Причём налётчик даже и не думал скрываться. Уверенный в своей безнаказанности, в нетрезвом виде явился в местный кинотеатр, уселся в первом ряду и устроил «представление» с нецензурной бранью. Прибывший по вызову, милиционер задержал его и препроводил в местную тюрьму. Разобрав тюремную стенку, он вскоре бежал, но никуда не уехал. Однажды Сабан увидел из окна, как сестра разговаривает с человеком в милицейской форме, который, как потом выяснилось, был соседом и попросил у неё соли. Решив, что она его выдала, изувер расстрелял собственную сестру, её мужа и шестерых детей. На выстрелы сбежалась вся улица и хотя налётчик отстреливался до последнего патрона, лебедянские мужики выбили дверь, связали и вытащили его на улицу. Весть о поимке криминального авторитета выплеснулась за пределы Тамбовской губернии. В город хлынула масса писем с требованием о выдаче Сафонова для расправы. 19 июля 1919 г. в 22-30 в присутствии огромной толпы жителей города Лебедяни и близлежащих сел убийца был расстрелян.⁷⁴³

Примечание 743. Костоев И.М., Викторов В.Е. Россия: Преступный мир. – М., 1998; Пичужков Е. Возмездие настигло его в Лебедяни // ЛЯ. 28 мая 2004. Конец примечания.

Кривошеин Николай Викторович