Приложение №2
Письма Марфы Ивановны к супругу Андрею
Ивановичу
Письмо №1
Из Санктпетербурга марта 2
Батюшка мой дорогой, любимый мой друг Андрей Иванович! я в мыслех моих цалую ручки и ножки и дорогую любимую шейку твою и прошу Бога чтоб дал мне тебя видеть поскорее и в добром здоровьи, а тебя прошу пожалуй мой любимой друг по всякой возможности стараться, чтоб ты был здоров и чтоб не было так как в Риге и в Ревеле, уже меня наше разлученье и твое слабое здоровье настращало, но куль не увижу тебя, моя радость, то мне кажется, что ты все нездоров, я чаю, что мой друг сегодни или вчера приехал в Москву, я прошу тебя, свет мой, пожалуй отпиши ко мне все-ли ты, мой друг, в дороге был здоров и получил-ли ты мои прежния письма два которыя я тебе писала.
Благодарствую, мой батюшка дорогой, за милостивыя твои писания, которыя я получила из Новгорода, также и посланные для меня гостинцы новогородские, а особливо благодарствую мой любезный друг, что ты меня бедную любишь и помнишь, я надеюсь, что и впредь также содержишь в своей милости, а я тебя до смерти своей любить и почитать буду; я вчера была у брата твоего; было ему худо от болезни и я его многократно просила, чтоб он послал по дохтура Захарья, он хотя не хотел, однако-ж по многим моим словам послал и сегодня слава Богу гораздо лучше ему вчерашняго стало; ты, мой батюшка, пожалуй не печалься, ты как здравии своем не крепок и по мне мой любимый друг не печалься, я, слава Богу, и сын наш здоровы.
Я вчера принуждена была обедать у Сенявина [3], была у него жена именинница и я теперь к тебе не могу много писать, для того, что не знала, что так скоро почта пойдет; сего часу прислали ко мне сказать почтмейстера только дано.... (знать?) что еще обоз наш не приехал и из деревни нашей не бывали, я 4-й день послала Василья он еще не бывал, пива варить сегодня начали; отпиши, мой батюшка, сколько вар варить, мне кажется, что 5 вар варить надо англинскаго полпива, велю 2 четверти сварить, обо всем стану писать к тебе в четверг [4], а теперь ни коли успеть, опасаюсь чтоб почта не ушла; пожалуй мой друг скажи от меня матушке моей, чтоб не прогневалась на меня, что я к ней не писала сегодни, истинно не успела.
Любимой мой друг дорогой батюшка Андрей Иванович, живи весело и будь здоров и меня, бедную, люби всегда и я тебя до смерти буду любить верная твоя Марфутченка Остерманова.
Письмо №2 (от 5 марта?)
Любимой мой друг дорогой Андрей Иванович!
Прошу у тебя ради Бога пожалуй не печалься по мне, я и сын наш слава Богу здоровы, послушай мой батюшка дорогой, ежели ты меня любишь, то пожалей своего здоровья не печалься ни о чем.
Я сегодня в брату твоему посылала, сказывал он в опасном-же здоровьи своем каков был вчера.
Пожалуй, мой батюшка, будь здоров любимой мой друг Андрей Иванович, я в мыслях целую ножки твои и любимую шейку твою, бедная твоя Марфутченка Остерманова.
Письмо №3 (во второй половине поста?)
Батюшка мой дорогой Андрей Иванович!
Доношу тебе по приказу твоему, я людям деньги годовые и месячные всем раздала; Синявин сказал, что у него погреб очень велик, льду в него надобно 70 или 80 сажень и притом сказал, что можно нам вместе с ними поставить в один погреб, я приказала так сделать и когда нам будет потребно можем у них взять бочку и поставим у себя, а я ныне одну варю, велю у нас погреб поставить, лед начали колоть по 2 алтына за сажень, а сколько потребно про то не знаю, буду впредь писать; солоду цены он не сказывал, пиво наняли варить у певчаго Беляева, просил по три рубли за сажень за дрова, одному пивовару 7 гривен за котел, а я дрова на пиво купила 4 сажени по 2 рубли по 4 гривны сажень; от Синявина 10 сажень дров я взяла, от Павла Ивановича ничего не дали дров, хмелю купила 3 пуда по полтора рубли с гривною пуд, рожь которая у нас есть Ульян Яковлевич обещал послать на мельницу молоть, как пошлю и что надлежит заплатить, о том стану к тебе писать, мне кажется, что лучше на мельнице нанять, нежели на наших жерновах молоть, у нас больше растеряют и хуже смелют, мне кажется, что у Меера не надобно брать, можем довольны быть и так, лошадей еще не послала, они (?) говорят, что дожидаемся подвод из деревни, с ними пошлют, солод который у нас есть, ты приказал продавать и оной солод гораздо дешевеет... мне сказывал наш клюшник, что оной солод годится людям на квас и ежели его продать вместо того разве покупать, мне кажется не замать нежели дешево продать, мед которой у нас есть дают за него 40 алтын с гривною за пуд, я велю продать, чем напрасно пропасть, которой привозной будет из того велю несколько сварить.
Отпиши мой батюшка ко мне по сему, что тебе угодно и что не угодно, я так стану делать что могу по твоему приказу.
Прошу тебя мой любимой друг, когда изволишь посылать ко мне клюшникову жену, изволь мой батюшка приказать девку маленькую в деревне приискать и с нею прислать, оная потребна девка будет к сыну нашему, когда отпустим кормилицу, маме одной нельзя усмотреть, ежели будет девка хороша, то мама может ее учить, что надлежит ей делать, изволь мой батюшка прикащика спросить для чего они не послали к нам сукон и панитку и толстых холстов, если возможно ковши прислать, также и мыла, котел, которой остался в Москве худой, что привезен был из Степановскаго, прикажи мой батюшка из половины сделать купель, которую ты изволил обещать в Степановское, а с другой половины сделать тазов: 4 таза на обе стороны луженых, 3 таза простых, чтоб не очень велики были, один другаго меньше.
Из деревни нашей приехали третий день, привезла 2 бочки овса, я велела возить им сена и лед на погреб.
Обоз наш сего часу приехал, только что одне птицы, а другаго ничего нет, сказал мужик который приехал с птицами, что дорога до Твери очень худа, наемщики больше (дальше?) не поехали и запас весь сложили, еще сказал, будто нанимал их, что ежели можно ехать будет зимним путем то-бы они ехали, а ежели худо будет, то-бы не ехали до весны и привесть-бы оным наемщикам водою, затем они больше ехать не хотели. От птиц только сказывают умер 1 гусь, 2 утки, 1 курица, индейка, я теперь просила брата твоего, чтоб он приказал своей бабе за ними смотреть.
Письмо №4
Любезной мой друг дорогой батюшка Андрей Иванович!
От всего моего сердца желаю тебе моему дорогому многих лет и добраго здравия, я тебе (sic) поздравляла со вчерашним торжественным праздником в двух моих письмах и ныне еще повторяю, здравствуй мой батюшка дорогой и дай Бог многия лета тебе, моему другу жить в добром здоровье и в радости, и мне-б тебя любимаго своего друга видеть по скорее, а я благодарю Бога, что сей праздник прошел, я бы желала чтоб вся неделя прошла по скорее для того, что мне пуще в праздник томно и скучаю, сам ты, мой друг, можешь разсудить есть-ли мне причина тужить в праздник такой великой, все веселятся в домех своих со своими мужьями, также со своими сродниками, а я бедная теперь одна, была я вчера у обедни, сколько могла крепилась, чтобы в такой великой день не плакать, только не могла укрепить слезы, сами пошли, когда я поехала от церкви подумала, что сегодня великой праздник, я приду домой, кто меня встретит, кто меня ласковым словом утешит, кто обо мне попеченье имеет, когда ты мой друг при мне был, я приеду домой, ты меня встретишь с приятностью, милостивыми словами и имеешь о мне попечение. "Марфутка, что тебе сегодня есть и чтоб тебе было угодно?" ныне кто обо мне так имеет попечение, когда я сие все стану думать, как я могу, бедная, не плакать, хоть я надеюсь на Бога, что он даст тебе, моему другу здоровье и даст мне тебя видеть и ты меня содержишь в неотменной своей милости, однако-ж не могу верить, что так моего милаго друга скоро видеть; вчера у меня после обеда был Семен Иванович с женою, я просила их, чтоб они обедали у меня, они сказали, что у них дети дома желают быть с ними, обедать еще пришел Шуберт поздравствовать, я его удержала обедать, обедали у меня Шуберт и наша мама и я, и это первый раз, что я без тебя обедала в средней горнице, после обеда делать нечего, сидеть не с кем, я, бедненькая посидела маленько с Федюшею он ничего не смыслит, пришла к себе и легла на постель, не вставала до вечерен, после приехал Сенявин и жена его, ради их встала с постели и сидела с ними.
Благодарствую мой батюшка за твои милостивыя письма, которое писано от тебя марта 27 числа я получила апреля 3-го дня и впредь прошу, пожалуй мой друг, как возможно пиши, у меня только и радости, что твои милостивыя письма, особливо благодарю за присланныя от тебя плетешки и Федяша наш благодарит за них и ему потребны.
Письмо № 5
Из С.-Пб. апреля 6 дня.
Изволишь ты мой батюшка ко мне писать о бабушке, ездит-ли она ко мне часто? Она после тебя у меня только 1 раз была с Фельтеновою женою, говорит, что ей часто ездить нельзя, что много у ней рожаниц, когда мне будет потребно чтоб я по нее прислала, ты мой батюшка ведаешь сам, что она живет за рекою, а ежели мне потребно будет ночью, когда мне по нее посылать? у нас река до сего времени стояла, а ныне я чаю, в сих днях, пройдет, а по нее пошлю и стану ее просить, чтоб она у меня жила, ежели при последних днях она у меня не станет жить, я не знаю как мне быть, что никого у меня нет, только надежда моя на Бога, что он изволит дать ли мне тебя, моего друга, видеть и в каком состоянии ты меня застанешь; до сего времени, слава Богу, здорова, а впредь что Бог изволит...
Я Фельтенову просила о кормилице, она указала на бабушку, что она может сыскать, та разсмеялась только: "добре, я буду посмотреть". После того она у меня не была, я не знаю какова бабушка при своем деле будет, только на словах показывается гораздо спесива, не такова что мать. Только я тебя прошу, мой любимой друг, ты обо мне не печалься, я слава Богу, до сего времени, хотя мне не без тягости было, однако-ж, благодарю Бога, не гораздо больна; я тебе объявляю, что вчера у обедни была я, потому можешь разуметь, что еще не больна, коли могу ездить со двора, пуще мне всего, ты-бы мой друг был здоров.
Я тебе мой друг доношу, что ты обо мне не думай и прежде мая месяца от меня новой ведомости получить не можешь, однако-же я тебя мой батюшка ныне прошу, пожалуй отпиши ко мне ежели Бог совершит свою милость, даст мне живот и ребенок родится жив, сын или дочь, как ты, свет мой, прикажешь дать ему имя и кому его крестить? хотя он здоров будет однако ж лучше поскорее крестить и без всяких чинов, когда ты, мой батюшка, придешь с дороги, и еще тебе тут будет много труда, мне тебя жаль, что и так тебе довольно труда; Богу единому известно, каково мне твое здоровье потребно и каков ты мне мил ныне в каком я состоянии обретаюсь; однако-ж ради тебя желаю себе живота, хотя-бы и умерла только-бы при твоих глазах и в твоих дорогих руках. Батюшка мой дорогой Андрей Иванович, Федюша наш просить от тебя благословение, а я мыслями своими цалую все пальчики и прошу Бога, чтоб тебя видеть по скорее, а ты меня содержи в милости своей, я до смерти моей пребуду верный твой юнченка (sic) которой только любя тебя хочет жить на свете. Марфутченка Остерманова.